Начало.
"- Ma chère fille?!, - тонкий голосок доносится из зарослей можжевельника, коего тут повсюду просто уйма. Маленькая девочка с кудряшками отрывает глаза от бутона белой розы, которую она держала в руках.
- Petite maman!
Светловолосая женщина с удивительно яркими зелеными глазами подбегает к малышке, обнимая ее.
- Я тебя совсем обыскалась, что это? Ты поранилась! - в красивых глазах вспыхнул неподдельный испуг, но она не забыла перейти на английский - язык, к которому она приучала дочь. Женщина схватила маленькую ручку и подула аккуратно на уколотый пальчик.
- Милая, будь осторожна, всегда. Береги себя."
Флер улыбнулась во сне. Ей редко снилась мать. Девушка хотела протянуть руки, обнять ее, но образ красивой женщины отдалялся и отдалялся, а в голове зазвенело.
- Билл? - спросонья девушке показалось, что это все еще сон. Взгляд медленно сканирует окружающую обстановку и понимает, что это всего лишь их комната, а звон вовсе не плод её воображения, а обычный будильник. Мерлин, когда она успела поставить такой противный сигнал? Или он всегда был, просто она не замечала? Подхватив, по ходу отключая, надоедливый прибор, который умудрился не услышать Билл, Флер набросила на себя светло-зеленую юкату, расписанную розовыми лепестками вишни и спустилась на кухню. Отправив часы в мусорное ведро, девушка быстро сочинила оправдание для подобного поступка и встала к плите. Желание приготовить что-то пришло сразу после пробуждения, теперь же захотелось приготовить это "что-то" самой. В такое время выпускать палочку из рук непозволительно даже во сне, а тут Флер так спокойно откладывает её в сторону и лезет на верхнюю полку за нужными продуктами. Уже в процессе домешивания теста, до Флер дошло, что для классических круассанов требуется расстоенное тесто, а для расстойки - ночь в прохладном месте.
- Et ta soeur, - пробубнила девушка, совершенно забыв про приличный тон, и отправляя ненужное тесто в гости к доставляющему массу проблем другу - в ведро. Сколько времени Билл ещё будет в царстве Морфея, Флер не знала, но искренне надеялась, что его хватит для ещё одной попытки. Ежели нет - она найдет способ его задержать. Оно, конечно, некрасиво, ведь надо быть на площадь Гриммо вовремя - Отряд и его миссия куда важнее каких-то там круассанов, но в данный момент для Флер мужчина и круассаны важнее какого-то там собрания, Хогвартса, Гофмана и прочих "глупостей" внешнего мира. Их собственному, созданному трудами самой Флер, миру не угрожали никакие опасности, в нем не было ни Тома Реддла, придумавшего себе новое имя, ни его посредников, как это было девятнадцать лет назад. Этот мир разрушался, как только они выходили за пределы дома, но так же быстро восстанавливался, едва они туда возвращались. И ради этого стоило задержаться.
Уже разрезая раскатанное тесто на треугольнички, Флер услышала позади тихий смешок. Пропажу будильника проснувшийся, а вернее проспавший, Билл заметил, но отговорка его вполне устроила. Сейчас же он стоял у стола и скатывал, начиная с широкого конца, треугольники в рогалики. И, казалось, не думал о возможном опоздании. Но, когда противень был отправлен в духовку, Флер провела целую лекцию на тему «Как правильно есть свежеиспеченные французские блюда», добавив, что если он будет торопиться, то не услышит ни слова на английском в ближайшие пару недель.
К тяжелой артиллерии прибегать не пришлось, поэтому до площади Гриммо добрались спокойно, с большим опозданием, но спокойно. Ощущение, что протаскивают сквозь игольное ушко, и вот они уже у дома. Флер в который раз грешным делом подумала, что Гриммо до их дома далеко. Ассоциации – вещь жестокая, но каждый раз они возникали, помимо воли.
Поднимаясь на второй этаж, Флер пропустила мимо ушей шутку про Гарри, да и вообще - на время собрания она собралась придерживаться тактики молчания. Не говори, пока не спросят.
- Marie-Victoire, chère! – обняла Флер свою старшую дочь. Сейчас, когда она находилась в нужном месте, ей стало откровенно стыдно, за свой порыв, достойный типичной блондинки.