Случается все чаще в последнее время.
Например - вырубаться на книгах; неудобоваримых и нечитаемых трактатах философов древности, упрямо повторяющих друг за другом одно и то же; (БЕС)смертная скука; разве сами не понимали, что пытаются доказывать аксиомы? - но ключи где-то здесь; спрятаны между строк; потерял возможность относиться к чему-то до конца серьезно, поэтому занялся тем, что из антикварных фолиантов выдирал страницы и составлял из буквиц концептуально-издевательские коллажи; панорама смерти с черно-белым затертым до дыр фотоснимком, на котором Человек-Похожий-На-Юлиуса-Эволу надменно скалится прямо в объектив; лозунги из фашистских маршев, строчки из "Duce", которую когда-то сам пел, отбивая начищенными сапогами четкий ритм в строе таких же бенитопоклонников; однополчане тогда ценили за способность легко поднять боевой дух и настроение в компании - все решалось очень просто; стоило сесть за пиано, и мысли о вероятном проигрыше в головах молодых парней мгновенно испарялись, сменяясь на уверенность в собственной победе.
Почему-то еще тогда знал, что ничто не закончится хорошо, но предупреждать никого не стремился - есть ли в этом смысл? Был ли, если быть точным, - да какая к черту разница; особенно тогда веселила возможность попасть под расстрельную статью. Не был уверен, что смог бы искусно сымитировать собственную смерть от выстрела дробью в упор; тем более что мгновенно затягивающиеся раны скрыть невозможно.
Когда-то в таком духе провел целую ночь в городском морге. Уморительное времяпрепровождение.
Случается все чаще; тонкое пьяное напряжение где-то внутри головы ударило с куда более мощной силой, чем ожидалось; с силой оторвал голову от подушки, попутно припомнив - вслух, со вкусом, на чистом и внушительном итальянском, - всех матерей и прочих выродков, начиная от "ебаных" и закончив "чертовыми"; назойливое ощущение чужеродности в воздухе. В атмосфере. В чертовом биополе этой чертовой квартиры.
Со временем получил еще один невероятный скилл - собственное сознание начало вести себя, как точно настроенный приемник, вылавливая чуждые и враждебные импульсы на много метров вперед; это, в принципе, не особенно напрягало - им всегда не по себе, когда замечают мой взгляд, - но и не делало жизнь много спокойнее.
Открыл глаза.
Пухлая стопка трактатов на столе - против лунного света; весьма романтичное время для убийств; в том, что что-то подобное планируется, не сомневался ни на каплю. Очередная подсадная сучка? Это уже становится смешным. Очень жаль, что снова придется стирать запачканные кровью простыни. Ее - крови, - у меня много, восстанавливается она быстро, а вот заниматься хозяйством чертовски не люблю; к сожалению, никому это не поручить - подобные следы вызывают слишком много беспокойств у благочестивых граждан этого милого и относительно спокойного городка.
Здесь - кто-то из тех, кого обычно не приглашают на мирные любовные вечера; ну почему вы все до сих пор не поняли, что ваши попытки бессмысленны? Я иногда и сам бы рад напороться на чей-нибудь бутафорский клинок; вот только пользы это мне не принесет. Вреда, впрочем, тоже.
Если немного сосредоточиться, то можно даже понять, ЧТО в очередной раз пожаловало с попыткой покушения; молодой человек среднего возраста и весьма самоуверенного телосложения; такому можно просто щелкнуть пальцем по позвоночнику - и переломится надвое; ну и вперед. Занимайся своим делом; мешать не буду. Мне-то что, в принципе.
Интересно было бы узреть его реакцию на собственное внезапное воскрешение; чем он там собирается вершить правосудие? Холодное оружие? Огнестрел? Какие-нибудь вшивые детские проклятья? Мне даже интересно, что будет дальше. Захватывает некий азарт; в любой момент я могу просто щелкнуть пальцами - и он, например, чисто случайно поперхнется воздухом. Или напорется на собственное оружие. Асфиксия, самоубийство, расслоение всех тканей, реактивный процесс гниения изнутри, затем - насильственная дизинтеграция трупа. Не терплю беспорядка.
Они действительно такие глупые? Нет, я разочаровался в людях уже давно, но они не перестают поражать меня с каждым днем; смотри, убивец-неудачник, я лежу и жду только твоего появления. Давай, удиви меня.

Черт возьми, какая скука.
- Давай сразу пару дублей. Чтобы наверняка.
Это уже давно напоминает какую-то низкобюджетную второсортную комедию; под замечательную музыку из развлекательных телешоу самонадеянные мальчишки - вроде тех, в белом, из знаменитого и культового фильма... Жаль, не могу вспомнить названия, - восторженными толпами самоуверенно совершают набеги на эту чертову квартиру, пытаясь меня замочить, и раз за разом терпят откровенное и беспардонное фиаско. Разве трудно попытаться научиться на собственном опыте? Нет, конечно - мы будем продолжать переть тупой танковой силой на хилые стены, пока откровенно скучающий Симоне не разозлится, наконец, по-настоящему и не разнесет добрую половину города к чертовой гребаной матери.
Я относительно адекватен в социуме и не предпринимаю никаких революционных попыток, которые могут всколыхнуть население, заставив идти против действующего правительства - не важно, в каких мирах, - но это пока; признаться честно - давно об этом раздумывал, но все время откладывал подобные мысли на потом; разумеется, от меня исходит угроза. Более того: я делаю все для того, чтобы это продолжалось как можно дольше. Но можно и придумать что-то поинтереснее, чем киллеры-одиночки, не способные даже сориентироваться в окружающей обстановке, когда их собственное дело идет против них.
А живых обычно не остается; все это, разумеется, забавно, пока все не заходит много дальше, чем ожидалось. У меня присутствует своеобразное чувство юмора и я вполне готов применять его по отношению к складывающимся ситуациям, но и моему ангельскому терпению есть пределы.
Прохладная сталь на горле; блять, это уже было, вы могли бы быть разнообразнее, правда, в прошлый раз подобную помпезную штуку пытались протолкнуть между моих ребер. Какая незадача - покуситель - покусительница, - напоролась на нее сама. Оказалась куда менее мощной, чем выглядела, когда была живой; на то, чтобы увернуться, не хватило смекалки и ловкости; залила кровью весь паркет. А мне, значит, страдать из-за нее, оценивая убытки во внутреннем пространстве квартиры.
Разумеется, все это убирается одним движением руки, но и, как говорится, осадок остается.
- Не сдавайся так рано, ты же воин. Не делай это все еще более скучным.
Я надеюсь, издевку слышно вполне явственно; грач в клетке проснулся и начинает настраивать шумовой фон до своего стандартного - welcum, это придает определенный колорит происходящему; резко вскинув руку, выкручиваю тонкое запястье, сжимающее лезвие; худощавое тело валится где-то сзади, вроде бы даже на кровать; какое потрясающее везение. Разжимаю пальцы.
- Следующая попытка.
Можешь целиться ниже. Или выше. Регенерационные способности одинаковы. А вот ты вполне можешь пострадать. Хотя сегодня - пока что, - у меня на редкость хорошее настроение. Обещаю, что конкретно я буду оригинален в выборе способов твоей ликвидации. Особенно хорошо это будет выглядеть под скупой аккомпанемент сухого хрипа невыспавшейся птицы, блеклый свет растущей луны и неясный шум из-за окна. В лучших традициях старых черно-белых триллеров, например.
Весьма эстетичная картина - вынужден признать.
Разумеется, иногда это все ослабляется; иногда даже валяюсь с температурой - когда все прожитое за два века резко наваливается в момент открытия пробоины в биополе; бывает это раз в год - и надеяться на подобное именно сейчас по меньшей мере глупо. Особенно когда сам был нанят и приперся в чужую квартиру - явно не от нехуй делать; зная, с кем имеет дело и, вероятно, изучив хотя бы самый минимум информации на мой счет - иначе перестану себя уважать; если за мной посылают необученных и неумелых, стоит задуматься, есть ли за собой какое-либо влияние на окружающих.
Забавные же люди. Полторы эпохи - а мозга ни на каплю... Опытообмен радикально нарушен. Соображалка тоже весомо поломана. Кто ж их так, бедняг? Неужто деградация - на лицо - на лице, - проблемы с генетикой? С генофондом в принципе? Как же все печально. Истинная драма.

- Утка в зайце? Ты знаешь толк в извращениях.
Разве сам не понимает, что это с каждой секундой все быстрее обращается в чертово шапито, гротескный издевательский цирк; сам себе порой напоминаю какое-то каноническое чудовище из старинных мифов, вроде Грендела, ушедшего на покой в самом пике славы, не убитого Беовульфом, но просто уставшего от всей этой суеты вокруг; теперь каждый уважающий себя Герой считает своим правом отправиться на покорение и скорейшее устранение уже давно никому не мешающей, но все так же давящей на нервы своим существованием помехи; убийство подобного дает почет, славу и прочие ништяки, которые так яро ценятся в меркантильном обществе во все времена.
Такие же существовали и десять лет назад. И двадцать. И пятьдесят. Отчаянные пассионарии с виктимными душами, еще надеящиеся на то, что кому-то что-то можно доказать. Поступками. Moral values. Да хоть чем; смысл от этого не меняется. Никто не пробует ничего менять, хотя каждый считает своим долгом покричать что-то оппозиционно-озлобленное на каком-нибудь публичном, хотя и не очень приличном, углу.
Они все так чудовищно назойливы, что порой хочется уже самому пойти и удавиться, только чтобы никто не трогал; к сожалению, обычно такие попытки должного эффекта не возымеют, через пятнадцать минут веревка начинает раздражать кожу на шее и приходится расстаться со своими горестными думами.
Чужое вторжение внутрь собственной головы чувствуется слабо, но вполне отчетливо; ты думаешь, что это что-то изменит? Вроде ослабления какого-то внутреннего и внешнего контроля, понижения порога уязвимости... - надежда, разумеется, умирает последней.
- I put a spell on you... Cause you're mine.
Негромко и певуче.
Это становится чертовски смешно; Скримин' Джей, как обычно, в тему, но вряд ли незадачливый (само)убийца сможет понять тонкую иронию; они все такие серьезные, что хочется сбить с них эту спесь как-нибудь нелепо и глупо, чтобы самим стало стыдно, что попались на такую идиотскую уловку.
Не знаю, чего он хотел добиться, но я просто еще сильнее осознаю всю комичность ситуации. Никаких серьезных и болезненных изменений в своем состоянии больше не наблюдаю. Какая самонадеянность.
Теперь, наконец, можно разглядеть этого горе-покусителя; кажуально-строгий вид - напускное, разумеется, - неоправданно-тонкая, почти женская фигура; умильно-напряженное личико. Боже, кажется, я сейчас расплачусь; это так чертовски мило..
Ну и получи тогда в ответ; смысла НЕ сопротивляться не вижу; коротким импульсом внутрь головы сидящего напротив - ничего не чувствуешь? Ну это пока, в принципе, у меня есть пара секунд форы; все происходит очень внезапно - ты чувствуешь себя так, как будто у тебя резко и радикально понизилось давление - со всеми должными атрибутами вроде претенциозных потемнений в глазах и тремора конечностей, - а потом резко и непродолжительно теряешь над собой контроль. Знаешь, как в стандартных комедийных скетчах, когда какая-нибудь пьяная в дрова рухлядь начинает распускать руки и давать волю эмоциям во всех - даже самых мелких и грязных, - проявлениях.
Я слишком хорошо знаю, как открыть твою душу, подобно раскрытым внутренностям лабораторной крысы; вывернуть наизнанку ВСЕ, что лежит глубоко внутри; все то, что ты тщательно скрываешь; все, чего стыдишься и все, что заслоняешь внешними features, пытаясь исключить из себя в принципе. Все слишком просто.
Ну, мальчик, поведай мне... Кто и что ты есть. Можешь даже ничего не говорить. Я обещаю, что буду сдерживать смех. Или не обещаю. Я подумаю.
В общем, все неопределенно. Именно так, как вы любите.
Глупые... Какие же вы все глупые. Смешные и горделивые. Все это бесполезно и бессмысленно, не знаю, как вдолбить вам это в голову; перемочить еще кого-то?
...Просто расслабься и позволь себе быть таким, какой ты на самом деле. Твоя уязвимость распускается экзотическими цветами с каждым судорожным вздохом во власти новых ощущений. Я необычайно щедр сегодня. Лови момент.

Спать в мокрой постели? Ну спасибо. Ничего умнее придумать было нельзя; с другой стороны, эта логика вполне объяснима; приглаживаю ладонью влажные волосы, смотря на него с усмешкой. Что скажешь? Я думал, что разведу тебя на какой-нибудь милый содержательный разговор. Без чая и кофе, в не слишком дружеской обстановке, но тем не менее. Мне-то ведь тоже до безумия интересно, КТО и ЗАЧЕМ. Этот интерес прогрызает кости и кружит голову, разве есть какие-то сомнения в том, что это мне не безразлично? Ха. Я ведь до сих пор волнуюсь, как малолетка, когда кто-то атакует и сгрызаю ногти до локтей, пытаясь понять, что им всем от меня надо. Не привык, знаешь ли, за все это время. Я так взволнован, так взволнован...
И везде эта чертова вода. Не знаю, на что он расчитывает; может быть, на то, что я, как в какой-то старой и наивной сказке, мгновенно растаю, прокричав ему в лицо - в лучших традициях жанра, - несколько замысловатых проклятий; это было бы весьма забавно и зрелищно; вот только меня слишком много, чтобы дезинтегрироваться подобным способом.
Эффекты раскрываются мгновенно и расслабленно; смешно? Ну вот, теперь можно вызывать, например, скорую, которая увезет тебя в места не столь отдаленные; когда мимолетное помутнение рассудком уже пройдет, ты будешь накачан антипсихотиками до состояния определенных овощных культур, и тебе снова будет на все наплевать. А я, может быть, обижен. Мне, может быть, не особенно приятно быть облитым водой с ног до головы. Я, может быть, сейчас приму стандартную позу политического отщепенца, надую губы и буду метать на тебя периодические девичьи взгляды, полные ненависти и упоения собственным состоянием. Перспектива уморительна.
А ты еще и ржешь надо мной, как будто не знаком с правилами приличия. Молодежь... Что с нее взять.
Приподнимаюсь; потяжелевшие от впитавшейся влаги джинсы, майка - тоже; да черт возьми, посмотри на меня, я обыкновенный и среднестатистический холостяк в кризисном возрасте, только что насмотревшийся телевизионной мути, упившийся расово верным немецким пивом и прилегший подремать в алкогольном расслаблении на свою одинокую постель в не менее одинокой комнате; разве мой внешний вид говорит об обратном? Сейчас, по крайней мере, я не похож на озлобленного оппозиционера, сектанта и любителя всяческих темных, грязных, оккультных наук. Тем более - мокрый. Нет, это решительно не смешно.
- Неужели все-таки сдаешься? Не разочаровывай меня.
Все-таки встав с постели, сажусь прямо напротив него, ухватив пальцами за подбородок; смотри на меня. И не смей отводить взгляда.
- Нет, разумеется, это все напоминает балаган... Уверен, что и ты устал. Нервные срывы на работе, все дела... Может быть, уедешь куда? Подлечишься? Знаю, тут недалеко есть неплохой оздоровительный центр. Его легко найти, просто спроси у лечащего врача. Надеюсь, ты не будешь против, если я закурю?
Разумеется, я не буду слушать отрицательных ответов; не отпуская, вытягиваю сигарету из пачки, лежащей неподалеку; выудив зажигалку из заднего кармана джинс, прикуриваю, вновь переключив все внимание на мальчишку, которого уже явно неплохо оглушило.
- Такие удобные одноместные палатки. Охрана. Добрые медсестры. Книжек с собой возьмешь, почитаешь. Например, правила этикета. А то, бедняга, с переутомления уже путаешь собственные желания и вместо кровожадных убийств устраиваешь холодный душ. А вдруг я простужусь? Будет очень обидно. Не знаю, как тебе, но мне - точно.
Вполне вольготный разговор. Люблю, когда меня не перебивают и выслушивают до конца. А внезапный визитер - очень даже приятный собеседник.
- А то ведь, понимаешь... Я - человек важный. Даже, можно сказать, уважаемый. Кумир молодежи и рупор эпохи. Какое-нибудь вшивое воспаление легких порушит мой прекрасный образ и испортит репутацию. Естественно, я разозлюсь и устрою что-нибудь не вполне приятное для окружающих. В местных масштабах. А может быть, и не в местных. Как получится. Как ты относишься к террактам? Или, может быть, к каким-нибудь умильным и инфантильным землетрясениям. В общем, я выберу что-нибудь поэффектнее. 

Отредактировано Симоне Сальватори (2012-03-12 12:55:59)

- Дело принимает интересный оборот. Тебя не волнуют мои дальнейшие действия, но ты все равно пытаешься меня грязно и неэстетично замочить. Ну вы могли бы придумать что-нибудь поинтереснее. Предпринять попытку меня четвертовать, например. Такого я еще не видел. Вряд ли поможет, конечно, но какие-то новые experiences... Это сейчас многого стоит.
Дымом в лицо; не без удовольствия наблюдая за мимическими изменениями. Едва сдерживаемая истерика вроде бы кончилась. Хотя, черт разберет этих неадекватных подростков.
- Лет пятьдесят назад все было как-то поярче. Взрывы, проклятия, все дела. А сейчас фантазии, судя по всему, поубавилось - сплошной огнестрел да бессмысленные ножи в спину. Где страсть к эпатажу? Где желание поразить меня перед смертью? Указать на мою несостоятельность? Пресно и снуло. Отстой, проще говоря.
Я просто занимаюсь entertaiment, разве неясно? Говорить с безымянным Грачом я могу целыми днями, приложив некоторые усилия, могу даже заставить его ответить себе, но уже выучил его повадки, он слишком предсказуем. Ко мне нечасто приходят в гости, а я так люблю новых людей в своей жизни, ты не представляешь! Я ведь чертовски гостеприимен и доброжелателен. Никто этого пока не понял. А те, кто понял, уже никому об этом не расскажут - трупы не имеют таких привычек; да и в принципе от их тел ничего уже не осталось.
С волос капает. Это свинство. Ну просто свинство. Значит, он пришел, попытался меня развлечь, потом был насильно умерщвлен, а белье сушить мне. И как еще это назвать.
- И что самое удивительное - никто не может назвать точных причин внезапного появления в моей квартире. Мол, "поручили" да "заплатили", а сами даже имени моего не знают. И как я должен на это реагировать, подумай сам? Разумеется, я расстроен в лучших чувствах. Для таких я - всего лишь очередное лицо в списке заказов. А ведь посмотри - я весьма хорош собой. Да и дела, сотворенные мной, вряд ли предадутся забвению в ближайшие лет сто. А на них я останавливаться не собираюсь.
Может быть, хоть кто-то расценит мою болтовню как серьезное предъявление собственного недовольства. В этом бессмысленном трепе только доля бесполезного дуракаваляния. Все остальное говорю абсолютно серьезно - у меня было полно времени на подумать обо всем этом. И не только.
Тем более, что толкать философские трактаты, будучи промокшим с головы до ног - как-то глупо, не находишь? Все мои действия требуют основательного и тяжеловесного пафоса. В этой ситуации он неуместен. А поговорить я люблю. Еще как.
- Я, в отличие от вас, самонадеянных и замечательных, не ношусь сломя голову по городам, выполняя бессмысленные поручения за чьи-то весьма большие деньги. Захотелось - вмешался. Что-то не понравилось - устранил проблему. И за собственное мнение попадаю под ваш прицел. Представь себе, как мне дискомфортно. Уже даже боюсь лишний раз подать голос. Вот, как видишь, заперся в квартире и занимаюсь здесь своими темными делишками - ан нет, все равно кого-то напрягаю. Какая неприятность.
На самом деле, я не имею никакого отношения к недавней повальной ликвидации правительственных членов, к пропажам в архивах и серии беспочвенных убийств среди молодых людей, обладающих мало-мальски мощными предпосылками к тому, чтобы составить мне хоть малейшую конкуренцию. Я просто развлекаюсь - а к этому никакого отношения не имею. Пару раз подумал о чем-то не том и применил определенные усилия против определенных людей - полсотни. Не больше!, - и разве кто-то может что-то доказать? Не имею никакого отношения. Сижу себе... Эволу читаю. На себя, замечательного, в зеркало смотрю.
Вот только складывается ощущение, что этот, напротив, ну ни черта не знает о целях своего визита. Оскорбительно. Да-да, свинство. Чистой воды.
Пальцы не разжимаю. Раз уж пришел, так послушай. Ну или ответь что-нибудь. Для разнообразия. Ты парень веселый; уж обрадуй меня хоть чем-нибудь. А иначе обижусь и на тебя. Не самая радужная перспектива, наверное; у меня просто испортится настроение, и я пойду его улучшать. Различными способами.

- Ты себе противоречишь. Это еще интереснее. Все-таки воспользуйся советом насчет отдыха.. А то, знаешь, так и до нервных срывов недалеко. Поссоришься со всеми. Потеряешь работу. Разругаешься с девушкой...
Насмешливый взгляд в лицо и доли секунды заминки;
- ...Ну или с парнем. Проиграешь в карты квартиру. Запьешь. А там и до канавы недалеко. Ну зачем же так радикально? Пара месяцев заслуженного отпуска - и как новенький. Сможешь снова бросаться со своими блестящими игрушками на очередных заказанных жертв. Заниматься всякими разными замечательными делами, нисколько не напрягаясь по этому поводу. А то смотреть больно. Бледный, как смерть и злой на всех и вся. Явная нехватка витаминов.
Опустив окурок в стоящий на прикроватной тумбочке стакан с водой, закуриваю снова. Все-таки это издевательство выглядит чертовски эстетично. А если резь в глазах от дыма станет совсем уж нестерпимой - пускай поплачет. Это прибавит пикантности сложившейся ситуации. Пусть все будет так, как дОлжно - на пределе; без границ. Подумать только - я уже не засну, в моей квартире - чужой человек, а ночь так прекрасна и еще только началась, так что есть смысл скрасить свой унылый досуг чем-нибудь более интересным, чем инъекции воображения под кожу, когда закрываю глаза.
- Четвертовать - это весьма просто. Я бы даже тебе помог. С превеликим удовольствием. Без лишних сантиментов; как в этой стране несколько сотен лет назад. Сначала меня надо повесить. Потом - вскрыть тело и выпотрошить внутренности в костер. Оставшееся расчленить и представить во всех публичных местах в назидание. Ничего сложного, в принципе. Могу посопротивляться для приличия. Могу и не сопротивляться. Как тебе больше нравится.
И уважения к чужому труду они не имеют; я всеми правдами и неправдами каждые тридцать лет бегаю и меняю себе паспорт, дабы хоть немного соответствовать собственной внешности, можно сказать, потом и кровью выбиваю все нужные документы, а тут внезапно появляется какое-то заносчивое женоподобное чудовище с железкой в руках и пытается слить все мои труды коту под хвост. И как еще это воспринимать?
- Какое потрясающее совпадение! Я тоже хотел спать и ты тоже порушил все мои планы. Еще и водой облил вдобавок. Не очень приятно, знаешь ли. Мне теперь мокро и очень неудобно. Разве так начинают знакомства? Действительно - с этикетом не знаком. Надо поздороваться и назвать свое имя. Хотя, надо отдать тебе должное - наверняка, все девушки... - и молодые люди, - от твоих специфических ухаживаний сходят с ума. Люди любят внезапность.
Не все, разумеется; некоторые, вон, из-за пары-тройки.. - десятка, - случайных смертей закатывают скандалы мирового масштаба, отвлекая причастных от дел и пытаясь истребить их любыми способами. У вас просто давно ничего не происходило, а мне внезапно захотелось праздника - чего-то грандиозного и зрелищного. Чем плохи мои желания? В Бразилии, например, карнавалы, а в Венесуэле вообще мертвецов воскрешают. Тут же никакого веселья. Как можно так жить. Именно поэтому все жители этого города так невообразимо скучны.
И умирают скучно. Без истерик. Как будто давно смирились и все воспринимается как должное. Без сопротивления. Каких-нибудь эпилептических трясок и слез. С гордо поднятой головой и пассионарным духом. Отстой. Внутри себя, разумеется, паникуют и не знают, куда себя деть. Но показывать что-то убийце - ниже их достоинства.
- Ну как же так. Ты серьезно не знаешь? Отвратительно. Кто вас вообще учил заниматься собственным делом? А вдруг я - реинкарнация Иисуса Христа на этой планете? Или, например, особо опасный преступник, к которому тебя шлют, чтобы глобально подставить, потому что ты внезапно стал неугоден кому-то свыше. Или вообще несуществующая персона, а сейчас ты просто ошибся адресом. На самом деле, меня зовут Симоне. И мне очень жаль, что ты об этом не осведомлен. Это лишает некоторого очарования.
Ну вот теперь я действительно расстроен. Мало того, что это просто вопиющий непрофессионализм, так еще и я остаюсь безызвестным, а дела мои не имеют на него никакого морального воздействия. Чертов галимый отстой. "Ремесло", угу. Сто раз ремесло. Бессмысленное и беспощадное.
- А впечатления человека, который очень часто иронизирует, но это мало кто понимает? И нет, не отпущу. Еще чего. Ты стыдливо опустишь глазки и спрячешь личико за волосами, а я еще лелею надежду на то, что ты все-таки поведешь себя как мужчина.

Отредактировано Симоне Сальватори (2012-03-12 21:10:57)

Это абсолютно нормально - пытаться наладить контакт с неудавшимся покусителем на убийство. Чем еще сейчас развлекаться? Мне - нечем. Никаких радикальных желаний, которые могли бы сподвигнуть меня на более радикальные дела, не наблюдается.
- Да никакого вида я не делаю. Просто люблю поговорить. Сижу здесь один, в обществе птицы, на сумасшедшего особенно не смахиваю, так что с ней вести светские беседы не удается. Гости - редкие и надолго не задерживаются. Что мне еще остается?
Когда-то у меня была жена. И даже друзья. Но я пережил всех. Такая вот горестная доля. Новыми обзаводиться не собираюсь. Как-то это... Неуважительно, что ли. Тем более, когда живешь столь долгий срок, начинаешь понимать большее, чем просто физическое и душевное влечение. Внезапно открываешь, что это все не имеет никакого значения перед лицом Сакрального. А найти его - не тоже самое, что и отыскать Любовь Всей Своей Жизни и Приятелей, За Которых Можно Отдать Душу. Отдать-то можно все, что угодно. Если учитывать факт реального existence этих самых понятий. А оно зачастую не проявляется даже при вскрытии. Впрочем, мне подобное не грозит. Бесполезно.
У мальчишки начинается какой-то нервный тремор. От страха ли? А черт разберет. Пускай трясется сколько хочет. Мне это, в принципе, не мешает. Хотя смотреть на эти попытки успокоиться по меньшей мере забавно. Такого я еще не видел. Они либо держат голову Прямо и Гордо, либо размазывают слезы по щекам. Третьего до последнего времени было не дано.
- А ты ткнешь ее мне в глаз. Ну нет. Положение истязателя - морального и физического, - нравится мне куда больше. А навязчивыми суицидальными попытками злить меня не надо. Это может обернуться куда большим, чем ты думаешь. Например, Третьей Мировой. Какая сладкая перспектива, а? Такая шумная заваруха - и все из-за тебя. На твоем месте я был бы мучительно горд собой.
А потом паршивые светские газеты будут смаковать подробности, отплевываясь провокационными заголовками - и никто, как обычно, не будет знать, кто и как это все затеял. Поводы - штука поважнее, чем основные действующие лица. Их можно подать под кружевом ненавязчивой лжи, представив, как пикантные подробности.
Недавно пытался представить, кто из ноне живущих членов правительства подошел бы на роль тирана и деспота - руководителя военных действий, - лучше всех. К определенным выводам не пришел, но понял, что это все меня чертовски разочаровывает. Никаких адекватных вариантов найдено не было.
- А все почему? Потому что не хватает витаминов. Какой из тебя солдат? Изнеженная барышня из темных будуаров Букингемского дворца. Работай над собой, работай. Иногда это помогает. А если не дает влияния - что ж.. Не получился. Такое тоже бывает.
Сколько таких раньше - во времена военных действий, - падали на поле боя, выворачивались наизнанку в приступах непреодолимой тошноты, бросали оружие и боялись сделать лишний шаг за дозволенные границы? Именно их потом бросали грудью на амбразуры и именно они становились героями посмертно. А все из-за трусости и низости болевого порога. Или - порока. И такое было. Кто-то не слишком задумывался о потерях, а кто-то концентрировал на них все свое сознание - и проигрывал. Выводы напрашиваются сами собой.
- Зачем прибегать к столь радикальным способам. Высохнуть я смогу и сам - в отличие от некоторых, не злоупотребляю ни своими возможностями, ни желаниями. Просто сам факт столь вопиющего невежества не может не удивлять. С виду - такой приличный мальчик, а в итоге все впечатление насмарку.
Какой-то он смешной - и нелепый, - не могу до конца разгадать содержимое его головы. Может быть, и не стоит себя мучить - все равно все раскроется. Рано или поздно.
Не может не раскрыться. В моих руках. В рамках этой квартиры. В рамках этого времени. После определенных сроков перестаешь дорожить им, расценивая, как разменную единицу. Больше или меньше - какая к черту разница. Кого это в принципе волнует.
- Я и не говорил про дружбу. Про знакомство. Ты эти понятия не разграничиваешь в принципе? Или пришел таким неадекватным, но очень милым способом строить отношения? Я очень, очень рад. Это весьма оригинально. Польщен. Польщен до судорог и слез.
Со всеми этими мифическими Фаустами и Люциферами мы, как говорят, дальние родственники. Геном, знаешь, и все дела - вполне может прослеживаться внешнее сходство. Но я польщен дважды, спасибо. Хотя всегда считал, что буду посимпатичнее всех своих библейских сородичей. Разве не так?
Не вижу ничего, кроме целенаправленного развлечения - что я пока могу (хочу) делать? У меня есть повод для разговора, у меня есть собеседник, мне все равно уже не заснуть, а снотворные организмом практически не усваиваются, оставляя за собой лишь легкое головокружение. Зачем мне сейчас заниматься насильственной дизинтеграцией внезапных визитеров? Абсолютно никакого смысла. Достаточно вольготное pastime.
Не знаю, что он хочет доказать этим внезапным жестом - скорее наблюдаю, чем чувствую; если надеется, что разожму пальцы - жестоко ошибается; но как рад-то, как рад! Смотреть приятно, - усмехаюсь в ответ странному порыву. Что еще предпримешь? А если предприму я?
Резким жестом заломив руку ему за спину, опрокидываю лицом вниз на ковер, затушив окурок во все том же стакане.
- Не огорчай меня. Ты не можешь быть настолько невоспитанным.

Нет никакого желания отвечать на абсолютно левые реплики со стороны визитера; явственно чувствуется непонимание. Нежелание продолжать подобные разговоры. Стремление к тому, чтобы все поскорее кончилось. Чертовы пассионарии - все одинаковые. Чересчур очевидно, что от вас ожидать. А ведь было такое замечательное начало. Пока все не превратилось в очередной паскудный акт героизма.
Не сказать, что я ожидаю другого - что мне вообще еще ожидать, - уже давно привычно, что все люди однообразны и друг от друга не отличаются ничем.
И мрут одинаково. И убивают - одинаково. Да что за чертова скука.
Где войны; где скандалы; истерики на износ - до срыва голоса и нервов; еще какие-нибудь очаровательные и незабываемые events, благодаря которым я бы запомнил имя убитого или хотя бы его лицо; они нисколько не стремятся к тому, чтобы быть запомненными. К узнаваемости и эпатажу. Люди потеряли смысл смерти, как будто никогда не наталкивались на прямые предпосылки к тому, чтобы определить все-таки, что это такое и зачем оно нужно. После ницшеанского gott is tot они начинают верить в Бога. После появления радикально настроенных пропагандистов-святош основывают дьяволопоклоннические секты и читают вслух ЛаВея, как настольную книгу. В конце концов после Шопенгауэра и Моруа, после Жене и Кастанеды, после Сократа, Эпикура и Платона бояться смерти - и отчаянно хотеть ее, - моветон; но нет, черт возьми, мы же герои, мы же можем смириться с любой участью - хотя бы внешне, - хотя внутренне все так же будем оставаться бессмысленными слабаками, мягкосердечными, как полуразложившиеся куски мяса.
- Занялся бы им сам. Почитал умные книжки. Пообщался с адекватными людьми. В театр бы сходил. Сомневаюсь, что такое бравое дело, как гнусное мочилово в спину, несет за собой хоть какую-то интеллектуальную нагрузку. Мне простительно - я развиваюсь, а не стою на месте. И на это развитие у меня будет еще много, очень много лет. А тебе осталось совсем немного - при таком-то образе жизни. Подумал бы головой. Вот этой вот. Замечательной.
Не без удовольствия стучу пальцем мальчишке куда-то в область затылка;
- Что-то кроме пыли и паутины там все-таки должно быть. Иначе ты бы сбежал при первом же шорохе с моей стороны. Если бы успел.
А значит - есть смысл прогрессировать. Я, кстати, ковер недавно пылесосил. Так что мордашка твоя останется в святой стерильной неприкосновенности.
Выворачивается. Сопротивляется. Бесполезно, конечно, но тоже приятно. Хоть кто-то и хоть когда-то.
А ты - конкретно ты, - задумывался когда-нибудь над самим явлением смерти? Раз уж насильственно приговариваешь к ней других; ты боишься ее? Храбришься перед ее лицом? Хотел бы - или не хотел... А можешь? А вот я не могу. Этой темой можно мучить себя бесконечно. Именно в моем положении. Все равно адекватного ответа дано не будет. Не знаю, за какие такие заслуги меня наградили подобным венценосным даром. Сейчас меня все вполне устраивает. Лет сто назад все было радикально иначе. Время шло медленнее. Событий вокруг было слишком много. Не все, разумеется, позитивные.
Знаешь... После прохождения определенной границы становится на все похуй. И жить сразу гораздо легче. Не "существовать" - а жить. Зная, что останусь безнаказанным, потому что ничего хуже, чем насильное умерщвление, люди еще не придумали. А мне оно нисколько не грозит.
У меня нет родственников. Я никого не люблю. Не признаю "дружбу" как таковую. О чем еще мне остается жалеть? Чья смерть может на меня повлиять? Безымянной птицы по кличке Грач? Это даже звучит смешно. Я загнан - уже давно, - поэтому именно так несерьезно отношусь к происходящему. Может быть, до сих пор надеясь - не сильно, где-то на задворках сознания, - что когда-нибудь все же кому-то удастся. И все это будет последним. Окончательным.
Держа руки мальчишки вывернутыми, приподнимаю за волосы его голову;
- А теперь расскажи мне, кто на сей раз рьяно возжелал моей смерти. Я пошлю ему открытку до востребования. Они обычно не доходят - кто-то невовремя откидывается, - но попробовать стоит.

- Не хочешь думать? Оно и видно, в принципе. Только от этого никуда не деться. В противном случае - останешься без головы вовсе. Впрочем, тебя подобная перспектива не пугает, судя по всему. Все вы такие - безбашенные. До поры, до времени.
Кто-то думает, что я угрожаю?; я никогда не угрожаю, это ниже моего достоинства; просто люблю потрепаться, развести бессмысленный монолог на пустом месте - просто потому что мне смешно; смешно наблюдать за этой самонадеянностью. Смешно пытаться что-то предпринимать. Смешно бездействовать. Смешно слушать все эти напыщенные речи, не несущие в себе никакой смысловой нагрузки. Помпезная попытка прикрыть постыдную наготу. Выглядеть лучше, чем на самом деле. На столе в морге все равно все одинаковы.
Ночь рушится на город сплошным потоком; темно. Сыро. На редкость; промозглая влажность и мерзкий моросящий дождь; а я ведь не люблю этого климата. Я хочу туда, где тепло. Где много света и растений. А здесь мне не интересно.
Эти чертовы люди. Я уже изучил их повадки. Мне хватило. И в Италии - тоже. Да везде, черт возьми. Я везде был и все видел. Это начинает надоедать.
- Расскажи про посредника. Мне про всех интересно. Серьезно. Просто так. Все равно никакой пользы от тебя нет. Никому ты там особенно не нужен - на твое место в любой момент могут найти кого-нибудь другого. А мне на руку сыграешь. Я хоть развлекусь с утра.
Надоедает сидеть в одной позе; разжимаю пальцы, отпуская мальчишку; и чем заняться теперь? Снова лечь в постель - как будто ничего не было, - да черт возьми. Говорить он все равно не хочет; выпустить Грача из клетки - пускай хоть полюбуется на незваного разбудившего его гостя; хотя бы ему отвалит толика морального удовлетворения; можно заварить чаю, но это будет уже слишком. Против всех моральных устоев. Я, конечно, люблю поиздеваться, но не настолько.
- Убери свою железку. В ней смысла не больше, чем в твоих дальнейших телодвижениях.
Я, разумеется, мог бы уже хоть сотню раз заставить его сидеть смирно, не прилагая к этому никаких физических усилий и не впадая в приступы разговорчивости; предпочитаю решать свои проблемы голыми руками. Любые другие способы в определенные моменты считаются недействительными. Пока я не дошел до граней и конечных бесконечных точек, могу позволить себе вести себя так, как считаю нужным.
Ключевое слово, разумеется, "пока".
- Ну. Доберешься. Застигнешь его врасплох. Не так, как меня сегодня, а совсем врасплох. Вскроешь его глотку. И что дальше? Куда пойдешь? Что будешь делать? Вряд ли тот, кто тебя так умильно подставил - мелкий чиновник из пригородов. Скорее всего - какая-нибудь важная напыщенная шишка, считающая своим долгом искоренить ментальную оппозицию и потенциальных революционеров. Думаешь, что к их числу не относишься? Да нет. Раз уж появляются такие мысли - ты уже среди нас.
Не знаю, о ком говорю, произнося это недвусмысленное "нас"; наверное, мне просто надо придать словам значимости; более чем уверен, что людей - и НЕ людей, - с такими же намерениями, как у меня, больше, чем думают окружающие; у некоторых не хватает сил, у некоторых - силы воли, у других - смелости, чтобы совершить долгожданное покушение на общественный порядок. А я посмел. Чему уж теперь удивляться.
- И вот, представь, какая замечательная картина: пробравшись через охрану, ты наконец-то проникаешь в самое, прошу прощения, лоно его доверия, берешь вот эту самую железку.. - Кручу в руках пресловутый ножик. Сделано добротно. Красиво. Но, как и все красивое - более чем бесполезно. - Наносишь ему пару ударов куда-нибудь в область сердца, - красноречиво замахиваясь, иллюстрирую демонстрациями каждое свое слово, - Может быть, как планировал сегодня, - в горло; и вот он падает, лишившись критических запасов крови, ты, окрыленный своей удачей, срываешься с места - а за дверью тебя уже ждут. И за окном. Да и везде, в принципе, если тебе удастся выжить после такого эксперимента, тебя будут ждать. Оно тебе надо?

- Это, конечно, драма. Деньги, которых стоит моя голова, не всегда оправдывают ее содержимое. Но ты мог бы и подумать - уже своим мозгом, - что что-то не так. По крайней мере, я не скрываюсь, а живу себе спокойно в вполне однозначном и легконаходимом месте - вне сомнения, пока что живой; однозначно умирать не собираюсь, а чужие попытки помочь мне в этом нелегком деле пресекаю. Неужели ты даже не воспользовался дополнительными ресурсами для поиска информации о том, что я такое. Невыносимо обидно.
People are strange. Предположим, я - не такое кровожадное чудовище вроде карикатурных серийных убийц и прочей маргинальщины; мои предпочтения четко ограничены, а поступки имеют обоснования; я имею понимание происходящего и остатки моральных принципов, я не оставляю явных следов, но и не обрываю их на корню; меня очень легко найти, но не факт, что в конце подобного поиска ищущего будет ожидать триумф.
Смысл? Кто-то в рамках данной реальности говорил о смыслах? Разве что те сакральные недоразумения, которые закрадываются в голову во время очередной серии каких-нибудь наркотических приключений.
Что в итоге? Я до сих пор жив, вполне себе здравствую, продолжая заниматься своими делами, не ориентируясь на мнение об этом вышестоящих инстанций и нижележащих сомнительных лиц. Может быть, я наивен, но всегда искренне считал, что если буду мешать - меня уберут любыми возможными способами.
Прошло десять лет. Я продолжал исподтишка надеяться. Прошло пятьдесят. Я не спешил расставаться со своими мыслями. Прошло сто. И все внезапно рассыпалось. Разумеется, кроме меня.
- Если хочешь - могу помочь этим твоим противоборствующим сторонам в скорейшей твоей ликвидации. Я ни на что не намекаю и не заставляю, нет... Я, по крайней мере, честен и делаю все чисто. Это так - на всякий случай. Вдруг внезапно вспомнишь о своей репутации и предпочтешь умереть в бою, а не быть грязно и снуло замоченным в каком-нибудь отвратном подъездном углу. А я уж постараюсь сделать так, чтобы любые возможные слухи оборачивались в твою сторону. Это будет забавно.
Основное наше отличие друг от друга - для тебя это все - рутина. Для меня - искусство; в искусстве нет валют и мелких ценностей; нет смысла размениваться на какие-то ничтожные и бессмысленные вещи, если впереди - грандиозная цель... С другой стороны - all art is quite useless. Но и на слово всем верить нельзя. Даже таким - великим, мудрым и прекрасным.
- Ну нет. Почему же сразу имбецилом. Может быть - рангом пониже, да и свои умственные способности ты явно принижаешь. Не знаю, какой в этом прок - серьезно, не понимаю. А вот насчет неспособного - это ты в яблочко; потрясающе меткий стрелок. Раз уж промышляешь подобным, то после потери ремесла прокормить сам себя решительно не сможешь. Иначе тебя бы здесь не было.
И в чем содержательность дальнейших телодвижений? Отлично, теперь у меня на мокрой кровати облезлая тощая кошка, смотрящая на меня так, как будто я обязан ей по гроб. Сейчас мои шансы на то, чтобы прекратить это все, пнуть под зад внезапное животное и снова лечь спать, повышаются. Радикально.
- Я животных не люблю. Это так, к слову.
Думаешь, сейчас раскрою перед тобой все карты? Ну нет. И не надейся. Что представляю? Сам можешь видеть. Очарователен, обаятелен и привлекателен. Почему боятся? Это антагонизм ко всем, кто хоть немного не похож на них. Если ты понимаешь, о чем я.
Сейчас я, - знаю слишком точно, чтобы лишний раз проебываться, - сболтну что-нибудь лишнее - например, поделюсь ближайшими планами, - и все-таки придется убивать. Какая несправедливость. "Кошка" навязчиво пялится прямо в лицо. Да что за отстой.
- Вообще все эти вопросы должен задавать тебе я. По моему субъективному мнению - все вполне нормально. В рамках приличий.

Можно поверить в то, что уже давно ничего нет - или в то, что есть Единственно Верное, являющееся воплощением и внутреннего, и внешнего; можно предпринимать любые попытки спасать вселенную - в глобальном смысле, - и не увидеть краха своей системы, который свершится в игрушечном симулякре после смерти возомнившего себя демиургом, являющимся демиургом, считающегося демиургом; волновые дуализмы и прочие недонаучные явления не могут являться подтверждением реальности происходящего; с другой стороны, что считать мерилом реальности? - осознание физического через ощущения или ощущение осознания физического; или в принципе само происхождение осознания и его желание; не всем нужны твердые факты - без них проще жить. Не всем нужны бесхребетные предположения - без них легче выстроить собственное отношение к происходящему.
Есть ли какой-то смысл в анализе окружающей среды или проще заняться самоанализом, что будет верным путем к становлению личности в пределах своих же иллюзий и галлюцинаций? Если есть достаточно времени, лучше заняться и тем, и другим; совмещение приятного с полезным в итоге дает отключение от объективизма в пользу трезвых оценок тех или иных действий, предпринимаемых ПРОТИВ или ЗА; пытаться вникнуть в точки зрения других людей бессмысленно. Системы их осознаний не имеют принципов и здравых смыслов. Субъективизм окружающих - глупейшая степень заблуждения, в которой только можно оказаться, не имея устоявшихся представлений о настоящем, будущем и зыбком прошлом.
- А есть за что ставить?
Мне уже не искоренить насмешку из собственных слов и патологическое - патологоанатомическое? - недоверие к людям вокруг; я, разумеется, не без иронии, но все же - вычислить причину и устранить ее? Статей за геноцид еще не отменяли; совестью не мучаюсь. Не имею проблем с психикой и самооценкой. Сплю спокойно. Дышу ровно.
- Это был не намек. Я, вроде бы, сказал прямо и весьма понятно. Ловкость рук можно развить всегда. Прокачать прочие способности и развить навыки обращения с холодным и огнестрелом - тоже. Интеллектом всем заниматься некогда. Между прочим, это ценится куда больше, чем все ваши идиотические и эпилептические сотрясания воздуха.
Желание людей устроить лишь свою жизнь вполне понятно; желание досадить окружающим понятно еще больше; чертовски обидно, что живя столь долгий срок, даю шансы и им. Физических и моральных сил на тотальное и грандиозное убийство всех и вся мне не хватит - в любом случае.
Иногда кажется, что просто устал. Впрочем, я отметаю от себя подобные мысли. Жалость к себе ни к чему хорошему не приводит.
Этим грешили многие мировые лидеры; фюреры и диктаторы; их империи развалились, потерпели фиаско, их жизни рухнули и обратились в прах; я слишком хорошо учусь на чужих ошибках, чтобы заниматься бесцельным повторением одного и того же. Чересчур убежден в собственной уникальности и также сильно верю в свое могущество - не без причин, - чтобы сдаваться раньше времени. Когда наступит контрольная точка? - Я не знаю. Знать - не хочу. Определенно. Это лишает некоторого куража. Некоторых желаний. Стремлений. Я реалист, и я знаю себе цену.
- Трезво оцениваю себя, свою наружность и свои внутренности. Разве не прав? В моем положении лучше свыкнуться и полюбить себя, чем обратиться безвольным маргиналом и пропасть в аутодеструкции. Это все равно не принесет никакой пользы. А адекватное восприятие себя улучшает положение дел. Чего и тебе советую. Таким, как ты, этого всегда не хватает.
А зачем вообще размениваться на адекватность? Зачем думать о нравственности? Делить на плохое и хорошее? Это не имеет никакой ценности; перфектно лишь то, что имеет перфектную оболочку и перфектные составляющие; кто задумывается о нравственной составляющей вообще - где свобода, - где желание быть выше - сильнее - ярче, чем установленные каноны; где простое осязание и понимание через мизерные минималистичные понятия? Никто не умеет. Разучились. Когда-то - было в моде. Сейчас? Какой гуманизм? Быт? К черту. Мы возвышенны. Мы близки к Богу. Плевать, что Бог отвернулся. Мы тянемся к нему изо всех сил, не получая отдачи. Оправдываем свои вялые старания панибратскими плевками в чрево моралитета.
-Зачем сотрясать воздух зазря? Я уже все понял без твоей излишней помощи. Не переоценивай себя.

(Don't take it away from me. I need someone to hold on to. Don't take it away from me. I need someone to hold on to. Don't take it away from me) Я вполне доволен тем, КЕМ я живу в данный момент и тем, КАК я живу; поменять все... Можно, а есть ли смысл... Ну, то есть, как обычно - я вполне вижу пути к достижению цели, но саму цель осознаю очень смутно; вероятно, именно потому, что в ней не нуждаюсь - разве осталось еще что-то, чего я не достиг? Разве осталось что-то, что мне нужно - так, как это бывает обычно, у всех этих, которых уничтожаю - до боли в сердце и задержки дыхания, до замутнения сознания и прекращения адекватных контактов с реальностью..
Ответ очевиден: НЕТ. И мне уже никогда ничего не будет нужно. В этом - вся чертова драма моего нынешнего существования.
И, разумеется, у меня всегда найдутся слова в свое оправдание. Другое дело - мне не всегда нужно ими пользоваться.
- Поразительная, упорная и тупая самонадеянность. Хотя, сам признался, что воспитанием заниматься не собираешься - твое право. Птицы, кстати, на тебя могут гадить, даже если в твою честь не будут ставить никаких памятников. Грач, например, ничего не имеет против подобной перспективы.
Птица в клетке активно зашевелилась, подтверждая сказанное; очень странно становится порой, когда понимаю, что никто, кроме этого неясного животного, понять меня полностью не может; он молчит. Большего не надо. Кажется, что мыслей в нем гораздо больше, чем предполагалось, когда он только появлялся на свет; по крайней мере, двадцать лет он прожил собственными силами, далее - помогал ему искусственно, но он особенно и не протестовал; иногда получается так, что безымянная птица понимает много, много большее количество информации, поступающей извне, чем среднестатистический человек его возраста; да и в этом возрасте обычно люди становятся бессмысленными, теряют возможность понимать происходящее и исходятся старческой слюной под надвигающиеся такты марша Шопена.
- Действительно. Выигрышная позиция.
Становится абсолютно очевидно, что веду разговор с очередной непробиваемой и глупой сучкой, вполне соответствующей нынешнему столетию; казалось, или люди раньше были на порядок умнее, чем сейчас? Вероятно, так, потому как ценности и желания были действительно более возвышенными и долгоидущими, чем сейчас - у рандомно взятых индивидов или всей толпы разом.
- Тебе не терпится подохнуть? Это успеется. Или можешь помочь в этом себе сам. Я потом приберусь тут, так и быть. Или подкину твое тело под дверь потенциальному нанимателю. Не люблю пустые угрозы, но будет весомо - согласись. Что еще я могу сделать? Поступить, как описывается в дешевых детективных романах, например - посылать части твоего тела по кускам в поздравительных конвертах с надушенными открытками. Пошловато, согласись.
Закуриваю снова - в очередной раз; во время душевных разговоров пробирает желание укуриться до смерти. Иногда - не табаком. Но это сбивает определенный градус пафоса.
- Я же уже все объяснил... Ко мне так редко приходят гости, никто не хочет со мной говорить; я так люблю праздно потрепаться, без ума от людской компании, а меня бесчестно обделяют... Тебе жалко, что ли? Ты действительно так тянешься к смерти? Или меня неприятно слушать? Такой вопрос я даже не позволю поднимать.
Ну неужели сделал милость и убрал из поля зрения это навязчивое животное чудовище; это весьма приятно. Наконец-то начал проявлять хоть чуточку понимания.
Я могу до конца воплотиться в воплощение гостеприимства и предложить ему чаю, кофе; коньяка, например, или чего-нибудь крепче, койкоместо, полотенце и домашние тапки, несколько одеял и душевную компанию на ближайшие две ночи, но это будет слишком; кажется, на грани фола или что-то вроде того... В общем, не суть - я - в собственной комнате в обществе неудавшегося покусителя на свое убийство, у меня откровенно мокрая голова, одежда - не лучше, на часах - что-то вроде пяти утра, а внутри мыслей - редкостная сумятица, которой не было уже года три, если не больше.

Можно считать, что мне повезло. Перспектива, например, валяться под мостом без копейки в кармане при имеющемся в запасе количестве времени на то, чтобы его прожить, не самая радужная. Обустроил все так, как есть - и вполне доволен.
Иногда опасаюсь того, что даже при возможном факте гибели всей планеты, включая не только население, но и природную атмосферу, все равно останусь жив; все-таки, мне было бы спокойнее, если бы я знал, из-за чего подохну наверняка. От этого было бы проще прятаться. К этому было бы проще стремиться.
- В некоторые жизненные моменты он бывает куда умнее тебя; например, в чужие окна он не лезет, если не видит перспектив, к котором это приведет. А я, все же, за естественный отбор по интеллектуальным критериям - мозголомов с бритыми черепами и отбитым самосознанием сейчас слишком много, чтобы пытаться браться за них основательно. Выход один - геноцид.
Дым приятно обжигает горло; мне давно не может быть плохо физически - из-за устройства организма, морально - из-за пережитого опыта; не сказать, что это меня не устраивает - скорее, наоборот; факт собственной неуязвимости невероятно льстит; я не дохожу до состояния тех несчастных детей, что, лишившись вместе со способностью испытывать боль и инстинкта самосохранения, выцарапывают себе глаза и рвут глотку - ради интереса. Ради того, чтобы узнать - каково это в принципе. Не получая должного отклика, повторяют попытки, пока не устраняют цель в принципе... Чем-то похоже на мое поведение в социуме. Разве нет?
- Весьма обидно. Может быть, ты пришел именно за тем, чтобы улучшить мне жизнь - откуда я знаю? Местная программа по повышению качества жизни в принципе - звучит очень заманчиво, знаешь... Только мне именно сейчас этого не надо. Не поверишь - абсолютно. Несмотря на равномерное количество визитеров, подобных тебе, и полное отсутствие компании, в которой можно так же вольно и бессмысленно потрепать языком. Вам всем, вроде бы, это необходимо. Я научился обходиться без подобного. Чувствую себя прекрасно и в помощи не нуждаюсь.А после смерти тебе уже на все будет наплевать. На всеобщее внимание - в том числе. Хотя, вряд ли твоя смерть вызовет общественный резонанс. Ты же работаешь под прикрытием - твое имя неразглашаемо. Что-то вроде государственной тайны в производственных масштабах. Удобно, не спорю. Но я стремлюсь к эпатажу - поэтому все происходит именно так. Ты неизвестен и за тобой нет слежки. Меня знают все, и каждый считает своим долгом безыскусно покуситься на мою нетленную и вполне себе прозаическую холостяцкую жизнь. Глупо получается, верно?
Грач согласно хлопает крыльями, подтверждая каждое слово; поднимаюсь, наконец, с чертова ковра; подхожу к клетке, приоткрыв хрупкую дверцу. Птица тут же взбирается на плечо, мягко ткнув клювом в шею; активно протестует против мокрых волос и нарастающего напряжения в разговоре; она знает чертовски больше и меня, и тебя. Просто не видит смысла в досрочном обнародовании столь важной информации - а ведь все могло бы быть много проще, если бы...
Гораздо проще.
- Обстоятельства? Я никогда не думал о том, чтобы брать себе учеников. Возможно, это хорошая мысль. С другой стороны - чему я могу обучить? Безумно раздражаюсь, когда люди не понимают элементарных вещей - а для меня в последнее время все кажется элементарным. Хочешь побыть первым опытом подобного издевательства над системой образования? Я не имею ничего против. Весьма интересное предложение.
Чему я могу обучить? По крайней мере - воспитанию железной силы воли и бесстрашию. Правда, ситуации, в которых пребываю я и в которых могут пребывать потенциальные ученики, слишком разнятся - это очевидно даже без реальных прецедентов. И все же...
Грач воротит голову от сигаретного дыма и едва слышно ворчит. Его вполне можно понять.

Случается все чаще в последнее время...
- Ну это явно не проблемы Грача - он старается справляться с неудачами по мере поступления. Ты же, судя по всему, рвешься в бой, не обращая внимания на происходящее вокруг; твое дело, вне сомнения, но своими поступками неплохо задеваешь окружающих - кто-то, по инерции, разумеется, пойдет за тобой, а кто-то может и обидеться на неожиданный толчок в спину.
Кто-то - например, как я. Обижусь - в любом случае. Огорчусь в лучших чувствах и отправлюсь глушить плохое настроение. Не алкоголь - как это делают в большинстве своем обычные люди. Случайные массовые убийства - в лучших традициях жанра. Умильно, а? И почему про меня до сих пор не сняли биографический фильм... Он бы побил все рекорды по кассовым сборам. По длительности, впрочем, тоже.
- Ты не справился со своим заданием, в таком случае - сдвинуть мое существование с какой-либо критической точки у тебя не получилось. Поговорил со мной - и на том спасибо, это весьма приятно. Правда, не с должной отдачей - неразговорчивый ты какой-то... Стесняться-то нечего. Я мирный и добродушный. До какого-то времени. И даже эксцесс с пролитой водой нисколько не ухудшил моего настроения. Странно, правда? Мне не о чем жалеть и некому жаловаться - именно поэтому подобные мелочи не могут снести меня с намеченного курса.
Вероятно, ему может казаться, что я говорю слишком много - на самом деле я топчусь на одном месте и не говорю почти ничего, сбиваясь на одну и ту же тему - тему своей исключительности. Об этом я могу говорить сколь угодно долго - собеседник порой не всегда замечает этого настроения; если пытается перечить - его проблемы. За последствия я не отвечаю.
- Какую армию?
Переспросил... немного рассеянно... Какую армию? Боже, какую армию? Ты серьезно? Ты действительно так думаешь?
Расхохотался в голос, не в силах сдержаться; да, армия - это то, что мне надо... Без сомнения... При всех моих принципах и прочих недомолвках... - Армию... Да... Я буду первым, кто собственноручно перемочит каждого ее члена. Видишь ли, парень, проблема в том, что любой груз будет для меня излишним - мне все гораздо проще сделать самому. Ну, как в тех принципиальных тезисах - "Хочешь сделать что-то хорошо - сделай это сам". За мной носятся, как за украденным ящиком Пандоры именно потому, что мне никакая армия и не нужна. Если ты, опять же, понимаешь, о чем я.
Птица чувствует напряжение с одной стороны и расслабленность с другой; не знает, куда деваться, поэтому пару раз сосредоточенно щелкает клювом в сторону визитера и успокаивается, снова ткнувшись головой в шею. Было бы гораздо проще, если бы можно было жить, как она - в принципе, многие ситуации кажутся гораздо более простыми, пока не попадаешь в них самостоятельно.
- Убедись в моей силе убеждения и расскажи о ней вышестоящим инстанциям; вот только откуда я знаю, что ты не целенаправленно вел к этому разговор, чтобы потом в письменном виде повествовать о всех моих замечательных тайных фишках своим заказчикам? Или развести тебя на правду, которую ты уже не сможешь сфальсифицировать?
Это, разумеется, будет излишне претенциозно и жестоко, но тем не менее, если до этого дойдет - очередной театральный и пафосный щелчок пальцами заставит его высказать все, что творится внутри его головы - даже в самых потайных ее углах. Надеюсь, до этого не дойдет - но, с другой стороны, в этом тоже есть определенная доля веселья.
- Я предупреждаю: если она окажется в понятной близости от моего лица, я затолкаю ее в твою глотку.