1. Имя.
Элис Палмер l Alice Palmer
2. Возраст, пол, ориентация.
18 лет (28. 02.); женский; би.
3. Принадлежность.
БРО. Друг по переписке.
4. Биография.
Эта рыбка родом из Большого Яблока. Жила она где-то в центре - в той местности, где пошумел Локи. Детство ее было самым обыкновенным, ничем не примечательным, так что Элис его даже вспоминать не любит - больно скучно. Единственным интересным событием стало путешествие на заброшенную станцию метро, где Палмер с другом чуть было не упали на рельсы. Потому Элис не любит метро - предпочитает прокатиться на такси. В школе училась средне, после окончания никуда еще поступить не успела.
В тот роковой день она была в гостях у друга, что жил на окраине Большого Яблока. Потому не попала под волну, потому не погибла. Посчитав это знаком, девушка задумалась - а может стоит пойти в армию? Ей и Анхель в письмах в Твиттере писал, что это отличное место и он сам туда направляется. Решено - Элис пакует чемоданы.
Познакомилась с остальной компанией в армии.
5. Характер.
Девушка стервозная и нервная. Не смотря на это она самый настоящий друг - всегда поможет и выручит. Остроумно шутит, редко обижается на кого-то. Хотя причину обиды запоминает. Любит шоколад и пончики. Обожает кошек.
6. Внешность.
Kristen Stewart
7. Способности.
Готовит. Не так, как Каин, но тоже прекрасно.
Спортсменка, гибкая - в детстве ходила на балет.
Может выпутаться из любой ситуации.

Разве есть что-то лучше и прекраснее веселого розыгрыша? И кого  интереснее разыграть? Конечно же магистра лжи и обмана в этом деле. Эх, мечты...
С раннего утра Тигра задумалась, чем развлечься в этот Мидгардский веселый день. Изменить всем голос на тонкий и писклявый? Банально и изжито. Бас? Забавно, но не намного лучше. С помощью иллюзий можно было сделать многое, но хотелось что-то особенное, что бы впечатлений было побольше.
Обитатели казарм только покинули свои спартанские постели и потянулись приводить себя в порядок, когда в помещении появилась весьма неожиданная для этого места личность. Энтони Старк, собственной персоной, лучезарно и приветливо улыбался остолбеневшим девушкам.
- Привет! Привет всем! Да, я красавец, знаю! И не нужно на меня так смотреть. Хотя, нет... Смотрите! Я не страдаю нарциссизмом, я им наслаждаюсь...
Энтони прервал глухой удар - кто-то из девушек упал в обморок, переключив внимание на себя. Как оказалось, не одна девушка... И по прежнему молчание. Конечно, ведь Старк был красавчиком и он был врагом. Но ни у одной из свидетельниц этого визита не было шансов победить его в драке. Плюс, все были спросонок и еще не очень шустро соображали.
- Как неудобно получилось, - заметил нежданный гость, помогая уложить упавших в обморок девушек поудобнее. Одна начала было приходить в себя и увидев прямо перед собой лицо Старка, ойкнув, снова отключилась.
- Тяжело быть знаменитым, - вздохнул виновник торжества, расплывшись в улыбке, - Собственно, я ваш новый ученый. Да, вот так, подумал, переосмыслил, поговорили мы с Локи, выпили вместе - классный он мужик, хоть и с рогами.
Упавшие в обморок уже начали приходить в себя и все дружно смотрели округлившимися, словно блюдца, глазами на их злейшего врага. Такими же округлившимися глазами они его и проводили, когда Энтони, весело попрощавшись, заявил, что вынужден покинуть их прекрасное общество и познакомиться с остальными. Ведь ему теперь с ними рядом жить. А он любит красивых девушек.
В душе Тигра каталась от душившего ее смеха. Мало того, что лица бедных девочек, а она выбрала самых молодых и зеленых новобранцев, были просто уморительно ошарашены. Так они же потом еще пойдут другим рассказыть, невольно распространяя ее шутку. День начался вполне неплохо и она решила на этом не останавливаться.
Направляясь по коридору дальше, Тигра решила заглянуть в уже знакомую ей лабораторию. Как бы открыл дверь Энтони Старк - гениальный изобретатель и просто неимоверно уверенный в себе человек? Правильно, ногой.
- А тут я посмотрю местные ученые обитают. - Тигра посмотрела на Доктора Смита, удивленно смотрящего на ее новый образ. - Что смурной такой? А, друг? Совсем не кормят тут видать, вон, какой тощий. Уже, даже, глядя на тебя, страшно порезаться.
Если минуту назад взгляд Джона выражал удивление, то теперь он сменился презрением.
- Шел бы ты отсуда, "друг". - Доктор махнул в сторону Старка рукой, снова склоняясь над микроскопом.
- Я бы назвал тебя гением, если бы меня не было в помещении, - еле слышно произнес Джон, и если бы Старк был Старком, то он ничего не услышал бы. Но не Тигра с ее тонким слухом. Ты мне нравишься все больше, Джон.
Закрыв дверь лаборатории с тем же пафосом, что и открыла Тигра направилась дальше - искать новые жертвы для розыгрыша . До ее слуха доносились разговоры и приглушенные смешки армейцев, расположившихся за завтраком на кухне. Открыв дверь уже отработанным движением и все больше входя в роль, Тигра бегло осмотрела
помещение. Генерал Норт сидел во главе стола и что-то увлеченно рассказывал парочке парней. В руках у него был бокал с ромом, который Джеймс чуть было не выронил, завидев нежданного и совершенно неожиданного в этих стенах гостя.
- Пьем с утра пораньше? - Старк вальяжно обошел стол и забрав бокал из рук Норта, снова направился к двери, - Ай-яй-яй. Дешевое пойло. - заметил он, цокнув языком и почти изящно принюхиваясь к содержимому бокала. - Неужто с финансированием в Армии дела обстоят совсем плохо? Как Вам повезло, что теперь у Вас есть я - гений, миллиардер, филантроп и плей...
Договорить Тигра не успела, так как генерал отошел от первого шока и выхватив оружие, наставил его на девушку в Старковской шкуре.
- Тут всех новичков так встречают, или только мне выпала такая честь? - убегая от вдруг образовавшейся погони кричала Тигра голосом Старка, пытаясь сохранить пафосный и невозмутимый вид. "И смех и грех. Почить во свете лет. Да еще и в образе такого парня." Думала ас, унося свои ноги куда-то вглубь базы. Неожиданно поток ее мыслей был остановлен чем-то твердым. Или, точнее, кем-то. Она так увлеклась бегом, что завернув за угол,  наткнулась на Локи, который со снисходительным видом отстранился от "ЛжеСтарка". Тут уже подоспели и Генерал с солдатами, и те самые девушки-новички, даже голова Доктора вроде бы выглядывала из-за двери лаборатории.
- Хватит паясничать, Тигра, полосатая шкура идет тебе больше этой наглой рожи. - произнес Локи, поправляя складки на и так безупречно лежащем плаще.
- Привет! - Весело поздоровалась Тигра, сбросив иллюзию и расплываясь в озорной улыбке. О, эти лица! У всех, кроме Локи был самый настоящий фэйспалм. Не выдержав, и надеясь, что Бог озорства ее поймет, Тигра осела на пол, давясь от смеха. "Прекрасный день. Прекрасный праздник."

Разумеется, я слышал, что в Армии собирается музыкальная группа, которую отправят выступать на какой-то очень крутой музыкальный фестиваль - восхвалять Локи. Этакий анархизм, только наоборот. Разнести в пух и прах существующие режимы, чтобы установить новый мировой порядок. Да, я слышал об этой затее, о том, что ее одобрил сам Локи, но и ухом не повел. Мои музыкальные познания ограничивались несколькими гитарными аккордами, о чем речь, дети мои?
Однако, едва я вернулся из Шанхая, ко мне примчалась Кристина - глаза горят, вся из себя взволнованная. Когда особа женского пола подходит ко мне с таким лицом, я уже наперед знаю: ей что-то от меня надо. Я напрягся. Немного походив вокруг да около, видимо приличия ради, она заявила, что я должен играть в этой их бабской группе. Loki and The Stooges. Мало того, я еще и должен стать вокалистом. Поначалу я расхохотался, но девочка оказалась настроенной решительно. Пока я смеялся, ее очаровательные пухлые губы поджались в строгую прямую линию, а глаза выражали упрямство, почти угрозу. Конечно же, она надавила на меня именем Бога нашего. В общем, продолжая ржать, я согласился. Пусть пеняет на себя, если что.
На репетициях я познакомился с двумя "коллегами" по группе. Главным утешением для меня стало, что на Мариам и Одри было очень приятно смотреть. У меня даже скользнула мысль, что уж не отбирают ли в эту Армию, как на кастинге конкурса красоты? Более того, это были молоденькие умные девушки, с которыми просто здорово поболтать, и после репетиций мы частенько задерживались, чтобы вместе расслабиться с пиццей и пивом. Еще они старательно расхваливали мой голос, что мне льстило, и под конец я даже начал верить в эти комплименты.
Тем не менее, когда до выступления оставались считанные дни, сомнения одолевали меня все сильнее. Как я буду выглядеть на фоне девчонок? Как пидорас какой-нибудь? Или сутенер? И моя игра на гитаре... Я мог ошибиться в любой момент и сорвать всё к чертям собачьим. Про свой вокал я и вовсе молчу.
В день фестиваля, однако, я начал входить во вкус. Получалось, что я был лидером группы. Меня то и дело расспрашивали люди с камерами. Кажется, они воспринимали меня как героя-любовника, глубокомысленного казанову, окружившего себя юными дамами с музыкальными инструментами. Мне задавали вопросы про группу и песни, и я, как примерный слуга своего бога, отвечал, как от меня того хотели. Говорил про дерьмо, которым является наш мир, про то, что очень скоро все изменится силой божественной воли, и нужно выбрать сторону, за которую собираешься стоять ценой своей жизни. Думаю, ребята с камерами решили, что я псих.
Когда настало время выходить на сцену, мой мозг, кажется, стал работать в автономном режиме. Мои ноги передвигались сами по себе, неся меня к ожидающей толпе. Я вдруг начал отчетливо слышать собственное дыхание, крики людей отступили на второй план, словно я накрыл голову подушкой. Я чувствовал свое сердцебиение, гулкое и тяжелое, и в то же время нездорово учащенное. Предварительно выпитый ром мгновенно выветрился из моей крови. А я так на него надеялся.
Оказавшись на сцене, я подошел к ее краю. Передо мной раскинулось бушующее людское море. Оно рукоплескало и оглушало меня своим ревом. Я крепче сжал гриф своей гитары. Сколько же их здесь... Больше, чем живет в Гангеллане, готов поклясться. Море шумело и волновалось, как перед штормом. Я улыбнулся ему.
Зазвучала музыка. Я настоял на том, чтобы мы открыли свое выступление кавером на Джонни Кэша - God's gonna cut you down (я вообще всегда любил этого мужика). Я взял микрофон и пропел:
- You can run on for a long time... Run on for a long time... Run on for a long time...  Sooner or later God'll cut you down... Sooner or later God'll cut you down...
Девочки вступили, и я водрузил микрофон обратно на микрофонную стойку. Я и не заметил, как мои пальцы сами начали играть. Кто-то в толпе узнал песню. Волны на море становились все сильнее. Я слился с ним, слился с музыкой и с собственным голосом. Митчелла больше не было, он растворился в несущихся над Сан-Пауло нотах, утонул в море, плескающемся у моих ног.
- Well my goodness gracious let me tell you the news, my head's been wet with the midnight dew, I've been down on bended knee talkin' to the man from the higher world, he spoke to me in a voice so sweet, I thought I heard the shuffle of the angels' feet, he called my name and my heart stood still when he said: "John, go do my will!"
(Божьей милостью несу вам весть, моя голова была окроплена полночной росой, я стоял преклонный перед человеком из мира, что над нами, он говорил со мной своим сладким гласом, в котором мне слышалась поступь ангелов, он назвал мое имя, и сердце мое замерло, когда он велел: "Джон, исполни мою волю!")
Я пел, и меня посетило доселе неизвестное мне чувство. Я ведь не был из тех, кто вступил в Армию только потому, что видел в Локи некоего мессию, я рассуждал очень приземленно. Но тогда на фестивале что-то случилось внутри меня, и я ощутил благоговейный трепет. Я внезапно понял, что верю в то, о чем пою. Не знаю, может дело было только в общей атмосфере, так прочно затянувшей меня, но мне действительно показалось, что я испытываю что-то, что можно назвать "религиозным чувством".
Людское море подо мной начинало бурлить. Я смотрел на них свысока, я знал то, чего они не знали, и делился с ними этим знанием. Ничего подобного мне не доводилось ощущать не до этого, не после, никогда в моей жизни.
- Tell'em that God's gonna cut you down! - пропел я под бэк-вокал Одри, и последний аккорд песни прозвучал.
Толпа орала, и мне казалось, она вот-вот выльется через край и захлестнет меня. Я расставил руки в стороны, будто принимая это. На моем лице вновь появилась улыбка.
- Мы - Loki and The Stooges.

Мне было очень жарко. Свет рамп обжигал мою кожу, и я чувствовал, как рубашка прилипла к спине. На одной из колонок стояла вода, я открыл бутылку и принялся жадно пить. Чувство было такое, будто на меня внезапно накатил сушняк после нехуевой пьянки, и организм требовал жидкости. Я делал большие глотки, и струйки холодной воды стекали по моему подбородку и шее, проникая под рубашку, что было невероятно приятно. Блаженство, мать его. Я был готов продолжать.
Я вновь подошел к микрофону, обращая свой взгляд к публике. Топла шумела и рукоплескала, внимала мне. Я почувствовал себя проповедником... даже пророком.
- Послушайте меня... Очень скоро все изменится. И я хочу, чтобы вы были на нашей стороне. Вы на нашей стороне? - задавая вопрос, я повысил голос, и толпа согласно завопила мне в ответ, - прекрасно. Нас всех ждет невероятное будущее. В этом мире единственный, кому вы можете доверять - Бог Лжи, - я внимательно осматривал людей в толпе, пытаясь заглянуть им в глаза, - я покажу вам путь, которым я иду.
Мариам отбила палочками такт, я ударил по струнам, и мы начали играть следующую песню. Мне нравился звук - угрожающий, бескомпромиссный, динамичный, проникающий в самое нутро. Я двигался вместе с музыкой, капли воды сыпались с моих волос на сцену.
- So I run, hide and tear myself up, start again with a brand new name and eyes that see into infinity, - я начал петь, отвлекаясь от публики и закрывая глаза, несколько замыкаясь в себе, - I will disappear...
Эта песня остро ощущалась во мне, она была близка моему существу и положению, в которое я себя поставил. Я желал исчезнуть таким, каким я был раньше, уйти от того дерьма, что наполняло меня, стать другим человеком в другом мире.
Вновь сосредоточившись на море людей у моих ног, я продолжал, нагнетая обстановку, готовясь влиться в припев:
- I told you once and I'll say it again...  I want my message read clear... I'll show you the way, the way I'm going! So I run and hide and tear myself up...
Я сказал вам однажды и я повторюсь... Я хочу, чтобы до вас дошли мои слова... Я покажу вам путь, которым я иду! И вот я бегу, и скрываюсь, и разрываюсь на части...
Я видел, как толпа теряет рассудок, люди будто впадали в транс, погружаясь в песню вместе со мной. Они неистово метались, ударяясь друг о друга, взмывая вверх и вновь опускаясь на землю. Шторм начинался. Первые ряды, кажется, сдерживали эту бурю, не давая ей перелиться через край и захлестнуть сцену. Они стояли, прижатые сзади, едва ли имея возможность пошевелиться, их руки лежали на сцене, и эти ребята казались расслабленными и будто обреченными - вот только они явно наслаждались этим. Я подошел к ним и опустился на колени рядом с какой-то девчонкой. Она казалась такой хрупкой, будто способной рассыпаться от единого взгляда, и мне представлялось нереальным, что ее нисколько не беспокоит давление толпы сзади. Ее белая майка была насквозь сырая, а волосы цвета пшена прилипли к промокшему лицу. Я склонился к ней и смотрел прямо в ее огромные, просто на пол-лица синие глаза, и пел, будто вокруг больше никого не осталось.
- I was almost there... Just a moment away from becoming unclear...
Я откровенен с ней. Перед побегом из Австралии я действительно чувствовал, что вот-вот соскользну в какую-то блядскую яму, из которой больше не выберусь. Рухну на самое дно и смирюсь с тем, какой же я неисправимый говнюк и неудачник по собственной воле. Но вот я здесь, и я уже кто-то другой, я смотрю в синие глаза этой пугающе худой девочки. У нее красивое лицо и еле заметные веснушки, и она проводит рукой по моему плечу и не отпускает его. Она верит мне. Она тянется, чтобы поцеловать меня, и мне тоже очень хочется ее поцеловать, но песня меня ни за что не отпустит.
Я поднялся с колен и снова бросил взгляд на людское море перед собой. На мгновение музыка затихла, чтобы затем взорваться кульминацией.
- So I run, start again with a brand new name!.. With a brand new name!..
Мой голос разносился над стадионом, я повторял и повторял эти слова, пока Одри снова пела припев, наши партии причудливо сливались друг с другом, словно тела любовников, пока мы вместе не пришли к последней строчке.
- I will disappear!..
Я в жизни не смогу описать это чувство. Толпа ревела, она явно влюбилась в нас, а я влюбился в моих девчонок. Наше созвучие с Одри произвело на меня неизгладимое впечатление, и я, будто сам в каком-то трансе, подошел к ней и без слов поцеловал в губы. Бедняга даже не успела сообразить, что происходит. У меня просто снесло к хуям крышу, и оправданий мне нет, но мне было наплевать. На тот момент это казалось мне правильным и естественным, и я получил удовольствие от этих секунд близости. Это не мы, это только музыка. Оторвавшись от Мэнголд, я вернулся к публике. Следующая песня уже началась, и меня вдруг пронзила мысль...
Да я же ебаная рок-звезда.

О, это ужасное чувство, когда ты просто умираешь от того, что тебе нечего делать. Сейчас Наташа испытывала именно его, потому что вот уже неделю ей не давали никаких важных заданий. Она маялась уже которые сутки и слонялась по базе в поисках чего-нибудь интересного и занимательного. Жизнь без приключений - хорошо, но с приключениями ещё лучше, к тому же Романофф совсем не привыкла к спокойной жизни. Вся её сознательная и не особо сознательная жизнь была построена на приключениях и опасностях, с которыми ей приходилось справляться. Жаловаться было не на что и незачем, она сама выбрала для себя этот путь. По крайней мере Таша служит добру и правому делу, защищая людей наравне с остальными героями.
Сейчас, проведя пару часов в тренировочном зале, агентесса шла по коридорам базы, попутно раздумывая чем себя снова занять. С незначительными делами она справлялась довольно таки быстро, поэтому потребность в новых делах была большой.
- Нужно бы узнать у Фьюри про одно дельце, - подумала Наташа. Он что-то говорил ей по поводу него, но ничего конкретного, как всегда. Фьюри постоянно что-то недоговаривает, ведь, шпион-то он не хреновый. Порой кажется, что даже его трусы и носки шпионить умеют.
Тут, откуда ни возьмись, точнее из-за поворота, на встречу Романофф вышел Тони Старк, собственной персоной. Говорил он довольно быстро, но это не мешало понять, что Старк зовёт её на бейсбольный матч. Тони говорил так, как будто был полностью уверен, что она в любом случае согласится. Хотя, знаете, она бы не согласилась, если бы  не испытывала чувство острой нехватки событий в жизни. А так, почему бы и не помочь человеку скоротать время, раз его все покинули. В общем, получив утвердительный ответ, Железный Человек смылся из её поля зрения.
На следующий день, как и договорились позже, оба приехали на матч. Народу было немерено. По привычке агентесса осмотрелась, оценивая все перспективы. Это профессиональное, знаете ли. Хорошая привычка на самом деле. Если что, то уже знаешь как можно действовать в той или иной ситуации. Заняв свои места, люди пребывали в ожидании начала действа. Тут, вместо начала, стадион погрузился во тьму, а чуть позже свет ударил в глаза. Наташа даже зажмурилась. Кто ж знал, что обычный поход на бейсбол окажется необычным? Голос. До боли знакомый и вызывающий отвращение. Вдова запомнила его на всю свою жизнь, наверно.
Девушка заметно напряглась, размышляя что же делать, как поступить. Начни они действовать открыто, огромного количества жертв не избежать. Нужен план.
- Поосторожней, - предостерегла Наташа, - мы не знаем на что он теперь способен.
Тони повернулся к Таше и задал вопрос.
- Он не знает, что мы здесь, - рассудила агентесса, - значит, в принципе, мы можем застать его врасплох. Только действовать нужно быстро. Я прикрою, да. Ты займись только им. И, Тони, осторожнее, а то Пеппер меня потом заживо закопает.
Всё же они команда и как бы там ни было раньше, она не может не беспокоиться за товарища.
- Выдвигаемся, - стараясь не привлекать к себе внимания, Романофф покинула своё место и двинулась в направлении технического помещения стадиона. Кто-то же устроил это представление со светом и, возможно, он ещё там.

- Давай проверим? Я думал, ты намного умнее. Но, похоже, я ошибся. И ты снова со своими баранами лезешь в чужой огород, Локи? Неужели в прошлый раз до тебя не дошли мои слова, что ты не получишь Землю? Дали отпор в прошлый раз, дадим и сейчас.
Локи снова рассмеялся.
- Я полагал, будто ты умен и остр на язык, Энтони Старк. Но что же происходит? Ты повторяешь себя. Потому что ты понимаешь, что в этот раз тебе нечего поставить против меня.
Тем временем, Старк продолжал вещать.
- Похоже, что ты слетел с катушек. Не будет трона, Локи. И если  для того что бы защитить Землю от тебя, придется пожертвовать малой частью населения страны, значит так и будет.
Локи покачал головой, продолжая улыбаться. Продолжать словесную атаку более не было смысла. Он видел, что застал Старка врасплох. Слова - главное оружие трикстера. Возвращаясь к прошлым событиям, зачем Локи после поражения надели маску на лицо? Очень просто: его боялись. Боялись того, что он может сказать, о чем может заставить думать. Мстители прекрасно понимали, что его способности к манипуляции - источник невероятной опасности. Оставшись в проигрыше, он все еще мог обернуть все себе на пользу. Солгать, надавить на больное, посыпать солью раны героев земли. Он видел насквозь каждого из них. Их страхи и надежды были в его руках, Локи мог крутить ими, только дай возможность. И этой самой возможности его и лишили в тот раз. Но сейчас Тони был обречен, и гнев его был свидетельством его слабости. Он не прав, и он осознает это. И о, как же это злит Железного Человека!..
- Я тот, кто надерет твою Азгардскую задницу.
В Локи полетел энергетический луч, но он, пользуясь силой своего Кольца, легким движением руки изменил направление заряда, отправляя его куда-то в ночное небо.
- Асгард, а не Азгард, невоспитанный смерд, - холодно отозвался бог.
Решив подчеркнуть свои слова, Локи наслал на мужчину волну из магии, подхватившую его в воздухе, как пушинку, заставляя потерять ориентацию в пространстве. После он обратил свой взгляд на поле. Там собралась небольшая толпа, взирающая на него снизу вверх, явно ожидающая его внимания. Одобрения. Трикстер исчез и тут же появился рядом с этими людьми. То, что произошло далее, заставило его улыбнуться почти тепло, искренне. Его глаза просияли, когда эти люди друг за другом начали становиться перед ним на колени.