Недаром говорят, что девушки - самые забавные животные в мире после лошадей. Неизвестно, что имел в виду гениальный мыслитель, впервые открывший эту истину, я же, как автор, имею в виду перепады настроения, скачущие, точно переключаемые тумблерочком, так раздражающие всех вокруг. Последнее особо ценно, потому что вовсе беспричинны.
С самого утра день шел наперекосяк. В деталях описывать это замучиться просто. Вкратце же - все хреново. И в плане учебы, и вообще. Надо же, первый раз в жизни задумалась над смыслом этого слова... Ладно, лирическое отступление дневниковой записи отложим на потом.
Все люди по разному переживают такие моменты. Самые нормальные из них просто тихо-мирно дожидаются, когда же это пройдет само, только стараются сидеть на месте, ничего не трогая, так как уже знают, что все пойдет наперекосяк. Роксана же к этой категории явно не относилась. Неудачи она переносила болезненно, причем больше для окружающих, нежели для себя самой. Она умудрилась поругаться со всеми, кто имел неосторожность перешагнуть радиус безопасного от нее расстояния. Когда ее "хорошее" настроение отпинало всех подряд, Роксана решила свалить восвояси, пока не натворила ничего похлеще. При этом она даже думать боялась, что это будет за "похлеще" и каким боком ей это потом выйдет.
Уже идя по коридору (пустынному и зловеще тихому), слушая свои собственные шаги, ей пришло в голову, что собственно, срываться на людях немножко нехорошо. От этой грустно-совестливой мысли Роксана вздохнула и даже оглянулась назад, туда, откуда только что пришла. Возвращаться она, конечно же, не собиралась...Попозже.
Пройдя еще куда-то, она остановилась у какой-то двери...даже при огромном желании она не сразу сообразила, куда дошла, причем чисто на автомате.
Роксана, пожав плечами и, недолго, по своему обыкновению, думая, толкнула дверь вперед. Постояла несколько секунд, выжидая, не будут ли на нее орать, и с удивлением обнаружила, что все таки нет, не будут. Хотя бы потому, что некому.
Библиотека?- скачущие мысли наконец сложились вместе в картинку, как кусочки мозаики. Я уже даже не удивляюсь...
А когда она заметила сидящего на столе кролика, глаза ее и вовсе превратились в два блюдца. Не от того, что впервые видела кролика, но просто...настолько это была милая картина...Все предыдущие эмоции испарились, как исчезает меловая запись, если провести по ней мокрой тряпкой. А на замену пришло умиление и может быть, даже какая-то нежность.
Она подошла к столу и присела так, чтобы быть с этим рыжим созданием максимально на одном уровне.
Если бы она была в твердой уверенности, что этот кролик и есть кролик, а не один хороший анимаг, она бы точно не удержалась  и прижалась бы щекой к нежно-персиковой шерстке зверька...

Отредактировано Роксана Уизли (2011-03-23 14:41:17)

С вежливым зоологическим интересом девушка наблюдала за метаниями кролика, хоть и не совсем понимала, чем это было вызвано. Предположение было одно - не надо так пугать братьев наших меньших. Что еще, наверное, самое удивительное, это то, что это рыжее создание принялось жевать какой-то лист бумаги.  Чужие закидоны, точно так же как и тайны, Роксана уважала, а потому просто отошла подальше, держа кролика в поле зрения.
Продолжалось это недолго, почти сразу кролик стал человеком.
От улыбки она удержаться не смогла. Все-таки приятно, когда тебя рады видеть, причем так явно.
Стою, как видишь - просто отозвалась Роксана, внимательно глядя на Франца.  - Привет. - Пусть он и был старше, но не могла она приучить себя звать его на  "Вы". При ком-то третьем или даже четвертом она еще и могла помнить об этом, но обычно, как и сейчас, тщательно вдалбливаемые профессором Хорнолом правила благоразумно забрасывались на чердак общемировой копилки знаний, и на смену очень сложному местоимению приходило простое "ты".
Протянув руку, она поправила очки на лице Франца, руша живописную композицию, но возвращая ей более исконный вид.
Кстати, зачем ты..? - Роксана не договорила, просто кивнула на лист бумаги с погрызенными уголками. Брать его она не пыталась, как уже было сказано выше, в чужие секреты она старалась не лезть, как бы любопытство не подстегивало ее. Письмо какое-нибудь?

Она вздрогнула от прикосновения его руки; как будто ее кольнуло несильным разрядом тока. Роксана ощутила горячее желание поднести ладонь к глазам и убедится, что это был физический предмет.  Что это вовсе не от того, что Франц просто взял ее за руку. Такого с ней никогда не было, поэтому понятно, что это неясное волновало ее.
Еще до того, как Франц сказал вообще что-то, она поняла по его глазам. Что это важно. Для них обоих.
Стараясь скрыть предательский румянец, вспыхнувший так некстати, девушка опустила голову, перевела взгляд на рисунок.
Уголок бумаги, каким-то чудом сохранившийся, кольнул ей палец;  затаив дыхание, Роксана перевернула ее, расправила. Темные дуги бровей. Спокойная, не напряженная улыбка, смеющийся, чуть ироничный взгляд. С рисунка она смотрела сама на себя.
Спасибо - одними губами прошептала она.  Не только за рисунок, нет… Сейчас, глядя в его глаза, ей казалось, что прошла целая вечность, как будто время остановилось.  Сердце пропустило два удара и замерло. Роксана попыталась прислушаться к себе, понять, что происходит, с ней, вообще... Пыталась и не могла. Что это было, и как оно зовется в природе?
Не в силах сказать что либо, она лишь вскинула на него глаза и вновь опустила взгляд в пол.  Она словно слушала и не слышала, лишь догадывалась. В чертах лица Франца было что-то такое простое, но безумно притягательное. Хотелось смотреть на него вечно, и одновременно боялась этого.
Так же осторожно, как ребенок берет красивую вещь, опасаясь сломать, Роксана сжала его ладонь…Она ощутила, как что-то теплое и неясное, но одновременно такое спокойное и надежное, возвращается опять. Девушка боялась признаться себе, что...Она сама пока не понимала, не могла (или не хотела?) понять, в чем именно.

Она наконец поняла выражение "подкосились ноги". Девушка ощутила, что запросто может упасть, останавливала ее только мысль, что делать этого не надо, момент не тот, и отсутствие стенки, по которой можно было бы сползти. А еще Роксана явно разучилась дышать, несмотря на то, что по идее, это просто нереально.

В груди у нее бушевала гамма чувств, требовавшая выхода, хоть какого-то действия. Не отдавая себе отчета в том, что она делает, девушка сделала  шаг вперед, прижалась к нему.

Щекой она чувствовала его теплое дыхание, телом ощущала ритм сердца. И  это говорило о многом...гораздо больше, чем можно сказать. Все слова - это только слова. И едва они могут помочь описать все, что чувствовала она, что чувствовали они оба. Роксана осторожно отстранилась, робко, словно прося разрешения, заглянула ему в глаза. И, уже не раздумывая ни секунды, коснулась его губ своими...

В этот отчаянный порыв она попыталась вложить все свои мысли, эмоции, все... Больше всего на свете она желала, чтобы миг этот остановился. К сожалению, времени не дано стоять даже при самой горячей просьбе человека.
Роксана отшатнулась, почти испуганно, пристально, жадно вбирая в память каждую черточку его лица, взглянула на Франца. После чего круто развернулась и, ухитрившись подхватить листок бумаги с пола, почти выбежала из библиотеки в коридор...
Как нарочно, не было ни одного факела. Но это было и к лучшему. Своей...нет, их тайной Роксана готова была делиться только с темнотой. Иными словами - ни с кем более. Рисунок жег ладонь, как бы оставаясь напоминанием. И девушка знала, что эти минуты не забудет никогда.