<===== кабинет Заклинаний
Бетельгейзе зашла в спальню и закрыла дверь с помощью палочки. Сейчас хотелось утопиться, если не хуже, но не стоит. Это самая крайняя мера. Сейчас нужно успокоиться и отдохнуть. Бет подошла к полочкам с зельями. Она взяла один флакон,  подошла к трельяжу и положила этот же флакончик. Затем подошла к шкафу и открыла его. Сняв платье, Бетельгейзе повесила его. Закрыла дверцу. Она подошла к кровати. Надела шелковый халат и завязала его. Затем снова подошла к трельяжу и села на стульчик. Затем открыла флакончик и открыла крышечку. Затем пригубила жидкость. По вкусу противная. Но таково и было успокоительное.
Прислушавшись, она поняла, что за дверью кто-то топчется. Она схватила палочку и указала на дверь, открывая ее.
- Кто здесь?

Это был Десивер. Стало как-то спокойнее.
- Проходи. Присаживайся на кровать, а то второго стуле у меня еще нет.
Бетельгейзе поставила флакон на стол, и повернулась к парню.
- Ну да. Я отдыхаю только в такой обстановке. Ничего. Все равно я собиралась отдыхать.
Вот здесь не стоило ему напоминать про Джарета. Бет побуравела, затем побледнела. Теперь она ощущала себя еще хуже, чем тогда, когда пришла свой кабинет. Но Десивер тут не при чем. Нечего ему все выговаривать.
- Не знаю, поможет ли он. Впрочем, должен помочь. Он же твой декан. Я с ним не поговорила. Он отдыхал. Так что он сам тебя найдет, если посчитает нужным.

Теплые слова действовали на нее, как бальзам на душу. Она приобняла Десивера.
- Знаешь, я тоже не хочу терять единственного родного человека, который у меня есть. Поэтому и не хочу, чтобы ты затевал войну. Ты не представляешь, чем это может обернуться для всех, а в особенности для тебя. Война – всегда потеря. Мой отец думал так же. И вот, что с ним стало, как только он тянулся к власти над магическим миром. Мне вовсе не нужна власть. Я хочу, чтобы мои дети, которые у меня будут, росли в мирное время. Я не хочу, чтобы они росли у родственников или кого-нибудь еще. Это всегда больно.
Бетельгейзе подняла ноги и залезла на кровать. Легла поверх одеяла, притянув к себе племянника так, что он лег напротив.  Теперь она видела выражение его лица. То, как он реагирует на ее слова. Это ничего не значило. Просто хотелось побыть так вдвоем. Она всегда лежала так со своей тетей или дядей, когда была ровесницей Десивера. Так она всегда думала, что разговор будет только их. Что его никто не подслушает.
- Пойми меня правильно. Я не хочу, чтобы ты был зол на меня из-за этого. Ведь я всегда пойму тебя. Роднее, чем я у тебя никого нет сейчас.

Отредактировано Профессор Бетельгейзе (2010-04-01 21:03:37)

- Мне они ничего не завещали, дорогой. Да и не хочу я продолжать то, что погубило их. Мне был всего год, когда они погибли. Ты знаешь это, если подсчитаешь даты. Меня сразу же отдали на воспитание к Роберту и Денизе – это дальние родственники Беллатрисы. Жили мы во Франции. Недалеко от какого-то ручейка. Я все время туда ходила. Даже ночью. Насколько я знаю, отец только один раз видел меня. Это было через пару дней после того, как я родилась. Белла только раза три видела. А я их совсем не помню. Считала тетю и дядю родными родителями, но потом они мне рассказали правду. Даже никогда не скрывали, что я им не родная. Но растили так, будто была родной. Училась я в Шармбатоне. А сюда направилась только из-за того, что мне было скучно.  Хотелось чего-то новенького. Даже ради любопытства. Знаешь, я не жалею, что стала преподавателем. – Проговорила все шепотом, улыбаясь. Она чувствовала себя слишком спокойно после того, как прибывала в шоке.  – Раньше я так же ложилась на постель и разговаривала с тетей или дядей. Выдавала им секреты.
Вмиг ее лицо изменилось.
- Подожди. – Все так же шепотом говорила она, но чуть строже. Будто очнулась от сладостного сна.- А почему время есть только до вечера?

Отредактировано Профессор Бетельгейзе (2010-04-01 21:27:46)

Тема оказалась очень неприятной. Снова смерти и убийства. Как же это надоело. Вот теперь Бетельгейзе еле сдерживала себя, чтобы не заплакать от обиды, от планов такого юного, но такого коварного племянника. Он был бы отличным и способным учеником, если бы не планы мести. Если все начнется заново - она не выдержит.
- Десивер, остановись, пока не поздно. Прошу тебя. Я не хочу этих проблем. Не хочу, чтобы здесь случилось что-нибудь плохое. Пойми меня.

- Я вовсе не хочу камеру в Азкабане. Не собираюсь платить за ошибки родителей.
Наконец тема переведена. Но снова не та. Впрочем, можно кое-что сказать и о добре и зле, раз уж Десивер начал.
- Знаешь, дорогой. Добро и зло – спорный вопрос. Знаю только, что сколько людям не делай добра – получишь взамен зло. Это происходило много раз. Не со мной, конечно, но происходило. Ну, пару раз со мной.
Когда племянник начал гладить Бет по голове, она убрала его руку. Причем, слишком резко. Но положила рядом.
- Это чувство ложно, Десивер. Знаешь, я даже понимаю, почему Волан-де-Морт так презирал любовь. Конечно, она делает людей слабыми. Но еще и зависимыми от тех, кого любишь. Это плохо. Если вы с этим человеком по разные стороны баррикад – ты пытаешься не причинять ему боли. Зато потом эта боль причиняется тебе. И только тогда ты разочаровываешься. Не позволяю себе влюбляться, если знаешь, что эта любовь не взаимна. Это непозволительно для того, кто собирается властвовать.

Бетельгейзе усмехнулась.
- Все это временные слова, мой дорогой. Говоришь одно, а встретишь девушку, которая покорит твое сердце - будешь говорить по-иному. И не надо спорить. - Добавила, дабы пересечь всевозможные противоречия, приложив указательный палец к его губам. Через несколько секунд убрала и продолжила. - Можешь не верить мне. Можешь даже вспомнить моего отца, которые никого не любил. Хотя, это известно только ему одну. Но у тебя все впереди. И никогда не делай больно тому, кто к тебе не равнодушен. Я не говорю о физической боли. Я говорю о моральной. Ведь говорят - можно убить человека даже словом. К большому сожалению, это так. От любви никто не застрахован.

- Вот снова ты споришь. - Бет улыбнулась. - Твоя жизнь была полна девушек.  Но это всего-лишь увлечение, а не любовь. - Она запнулась, чувствуя, как к горлу подступает легкая тошнота. Это все из-за расстройства. - Не надо думать, что у тебя железная воля. Поверь, это "железо" будет таять, когда ты увидишь ее. Оно будет плавиться и сердце наполнится прекрасными чувствами, которые ты раньше не испытывал. Ты можешь принимать это как хочешь, но сердце ты не обманешь.
Теперь Бетельгейзе приложила свою ладонь там, где находилось его сердце.
- Оно будет биться сильнее и сильнее. Только не делай ей больно. Ведь, если она подумает, что ты ее не любишь - уйдет. И будешь ты всю жизнь страдать. И вот еще что. Мне можешь не говорить про железную силу воли. Понятно?! Моя мать - Беллатриса - из Блэков. Несгибаемая. Но побыв с Лордом - влюбилась. Так что...
Она нарочно не закончила фразу. Сам он прекрасно понимал ее конец.

- Глупенький. Ей не нужно будет где-то застукать тебя. Она победит твою волю, как только ты взглянешь на нее. И всего.
Последующие вопросы застали ее врасплох. Второй раз за день она оказалась в таком положении. Какое-то время Бетельгейзе просто молчала, не зная, что ответить Десиверу. Она не хотела врать, но и что-то рассказывать о своих чувствах не хотела. Не нужно ему об этом знать.
- Я мечтала об этом. И до сих пор мечтаю найти того, кого безумно полюблю. Полюблю так, что готова буду отдать за него жизнь. Но я еще не встретила такого человека. Боюсь, что не встречу. Знаешь, мне все больше и больше кажется, что я похожа на мать в плане чувств. Боюсь влюбиться. Боюсь, что любовь будет безответной. Но не будем грустить, - сказала Бет намного бодрее. - Будешь отдыхать с тетей? А то мне хочется немного отдохнуть. Слишком много сегодня произошло со мной. Урок вывел меня из равновесия.

Десивер согласился. Можно спокойно отдохнуть в компании человека, который тебя понимает.
Бетельгейзе встала с кровати. Плотно задернула итак светлые шторы. Затем она взяла теплый плед и легла туда, где недавно лежала. Развернула его и накрыла себя и племянника, чтобы было тепло. Она всегда знала, что будет хорошей матерью. Но сейчас она заботилась о племяннике, будто о сыне. Но все еще впереди. А сейчас нужно отдохнуть.
- До ужина проснемся. Если проснешься раньше меня - не буди. Иди кушай. А потом и я подойду, как проснусь. Если будут какие-то проблемы - зови.
Бет сгребла племянника в охапку и прикрыла глаза. Было тепло и уютно. Она продолжала думать о Джарете, но спустя несколько минут уснула.

Отредактировано Профессор Бетельгейзе (2010-04-02 21:06:53)

Бет проснулась через какое-то время. Она не знала сколько прошло. Это могло быть полчаса, час или два.
Девушка дернулась и  приподнялась на локтях, открывая глаза. Десивера рядом не было. Быстро он ушел. Она чуть замерзла, лежа под одеялом. Встала с кровати. Ступни коснулись пола, и снова Бетельгейзе поежилась от холода. Затем сразу же встала на мягкий теплый ковер. Холодно. По-зимнему. Она зевнула. Заправила постель и подошла к шкафу.  Достала оттуда какое-то маленькое синее платье. Надела его, завязав тоненький красный пояс. Надела медальон. И сразу же накинула белую легкую кофту.  Простые босоножки без каблуков. Наскоро расчесалась. Несмотря на недавний покой, сейчас она чувствовала себя разбитой, усталой и взвинченной куда больше, чем накануне.
Сейчас нужно было куда-нибудь
=====> Смотровая площадка

Как ни крути, а Джарет был прав в отношении Десивера. Но в отношении Волдеморта он прав не был. Вот тут уже она не могла не вставить слово.
- Думаю, Десиверу нужно полюбить ту, которая не будет поддерживать идеи войны. Если он встретит девушку, которой нравятся подобные замыслы – будет плохо. И в первую очередь для него. Я понимаю, что его не переубедить. Но… я не знаю, как это сделать. Он так увлечен этой идеей, что у меня просто нет слов. И я не согласна по поводу сумасшествия Волдеморта. Он не был сумасшедшим. Ни в коем случае. Просто его идеи не так поняли. Он всего лишь хотел избавить магический мир от грязнокровок и магглорожденных. А его не так поняли. Вот и пошло-поехало. И по твоим словам я тоже должна быть сумасшедшей. – Чуть слукавила она. – Впрочем, я могу и являться такой.
Вот сейчас она, наконец,  решила задать ему вопрос, который мучил ее. Но не так громко, как они говорили. Как-никак, а это касалось самого Джарета. Тем более, что было что-то такое, что не позволяло ей говорить громко. Какая-то сила. Она чуть ближе наклонилась, чтобы ее губы оказались напротив  его правого уха и буквально выдохнула:
- А что у тебя с той девочкой? Ты вел себя, будто она самый ценный камень для тебя. В чем дело, Джарет? Ты влюбился в нее?
Она боялась задавать этот вопрос. Боялась, но хотела услышать ответ, каким бы он ни был.