Деревня Лаввпашин>>>
Сколько раз за свой огромный возраст (ну не очень огромный, ему было почти девяносто? Сто? Какая разница, всё равно злобный старикашка) он брал отпуск? Казалось, он работал завхозом около шестидесяти лет: сначала в Хогвартсе, а потом в Гаррвардсе. Он был (почему был?) превосходным завхозом, с легкостью ловил хулиганов, пресекал всякие шалости, но ни разу в жизни не брал отпуск.
Да, штату школы положено отдыхать в июле, августе – это то самое время, когда учителя и ученики разбредаются кто куда, оставляя школу почти в полнейшем одиночестве, не считая приведений и самого завхоза. Идти ему было некуда – постоянного дома он не имел. Да и странно это было, согласитесь, если посреди лета очень старого вида  мужчина заваливается в пустующий дом, а затем в конце августа опять куда-то уезжает. Что подумают магглы? Ничего хорошего они не подумают. А не плевать ли ему на магглов, как на сквибов волшебникам?
Тем не менее, за все эти  шестьдесят лет он сколотил неплохое состояние, благодаря которому мог отправиться хоть в кругосветное путешествие, хоть купить себе дом посреди Лондона и зажить себе обычной старушечьей жизнью.
Но такая жизнь была не для него – он любил издеваться над детьми, ровно столько же, как и они любили проказы и ненавидели Аргуса Филча. Считайте это своеобразной взаимной любовью Филча и его работы, не важно где: в Хогвартсе или в Гаррвардсе.
Надо признать, работать в Гаррвардсе было куда сложнее – дети первокурсники были куда старше, чем первокурсники того же Хога, от чего они становились более неуправляемы. Да и большинство выросли, как магглы, поэтому и любили выпить немного не магические напитки. «И как им удаётся протащить алкоголь в школу?» - часто задавался этим вопросом Аргус.
Поэтому, нервы старого сквиба не выдержали, и уже через полгода работы он решился уйти в отпуск на неделю. «Плевать, что я бросаю школу – я же всего на неделю, верно? Как-то учителя справлялись без меня первые полгода... Плевать, что я могу вернуться, а вместо старинного замка останется кучка пепла и сидящие на ней ученики-хулиганы».
А учителя Гаррвардса... Ох, это и вовсе отдельная и больная тема старика. Не сказать, что они были плохими учителями, вовсе нет – некоторые могли дать форы и старому поколению, но проблема заключалась в том, что большинство из них были молодыми. Что означало, что им абсолютно плевать на дисциплину. Гаррвардсу все с рук спускалось.
Итак, Аргус был в отпуске. Вчера поздно вечером он остановился в Дырявом котле, благо там нашёлся неплохой номер, где Аргус сегодня вполне неплохо переночевал. Правда, один раз посреди ночи соскочил с мыслью: «Они хотят взорвать Гаррвардс!» - но потом понял, что он в Дырявом котле, вытер лоб от пота и вновь уснул, на этот раз безмятежно. Кошмары его больше не мучили.
Был уже вечер, когда Аргус решил выйти из своего номера и прогуляться. Дырявый котел, как ни странно, был неплохим местом для отдыха – ему сегодня дважды подали еду, и ему не пришлось тащиться в Большой зал за много этажей от его комнаты. Нет, он не жаловался, но иногда у него болели ноги, а картинам-телепортам, которых не было в Хоге, но которые были в Гаррве, он не доверял.
Знаете, кого он встретил внизу? Гарри Поттера! Мальчика, которого фиг убьешь. Вернее, уже мужчину, ну да неважно. Самое главное, это с кем он был! Драко Малфой! «Да эти двое просто горячая смесь! Дааже боюсь представить, чем все это закончится. Хотя, разве, это мое дело?!»
Обладая старческим маразмом, и совершенно забыв, что он сейчас не в школе, да эти ребята отнюдь не ученики, важной, прихрамывающей походкой, Филч пришлёпал к ним, положив одну руку на плечо Гарри, другую на плечо Драко.
- И что вы тут замышляете? – со злобной ухмылкой спросил он, оголяя свои старые зубы, словно поймал их на преступлении и готов был отдать под конвой Минерве Макгонаггл, что и обычно делал в такой ситуации.

начало игры

Драко не помнил, когда последний раз он был в Косом Переулке так. Не спеша по делам, от ближайшего камина до Гринготтса, не закупаясь всем необходимым для нового учебного года Скорпиуса и даже не ради того, чтобы подобрать подарок на очередной праздник сыну, жене или матери. Когда Драко Малфой последний раз был в Косом Переулке просто так, для себя? Просто, потому что ему хотелось погулять и провести время именно здесь?
Ответ был очевиден настолько, что даже немного пугал - скорее всего, никогда. Скорее всего, никогда в жизни у ни у юного Драко, ни у Лорда Малфоя не было желания просто прогуляться здесь. Да и не то это место, где бы гуляли люди его круга. Если уж так хотелось подышать свежим воздухом, то всегда можно было заказать порт-ключ до Франции и провести час-другой в компании матери в Версале. А Косой Переулок - это так, для плебеев, вроде грязнокровок и нищибродов. Вроде Грейнджер и Уизли. Ну и для народных героев, если уж на то пошло. Но уж точно не для Лорда Малфоя.
А сегодня, еще в первой половине рабочего дня, Драко понял, что ему просто необходимо прийти сюда. Жизненн важно, как глоток воздуха. Что он, черт побери, дышать не сможет до тех пор, пока не появится на Косой Аллее и не убедится, что она цела, что все магазины и лавки стоят на своих местах, что нигде не горит огонь и нет заколоченных окон. Малфою нужно было убедиться, что все его кошмары, не покидающие его даже наяву после той злополучной газеты двухдневной давности, все так же остаются одними только кошмарами.
И когда он вышел из камина в одном из магазинов, вежливо поздоровался с продовцами и поспешил на улицу, то только тогда, переступив порог, Драко смог, наконец, спокойно выдохнуть. Все в прошлом. Все не более, чем кошмарный сон. И если даже эта чертова газета всего лишь начало, то ничего, кроме одного единственного трупа, пока не случилось.
Подумать только, один единственный труп ребенка - какая мелочь! Людей его уровня не должны волновать чужие мертвые дети. Людей, с Темной Меткой на руке, не должны волновать чужие мертвые дети. Вот только Драко они почему-то очень даже волновали и Лорд Малфой ничего не мог с этим поделать. Ему и прежде не хватало отцовского равнодушия и самообладания, а рождение единственного сына вовсе не добавило ему спокойствия в этой неспокойной жизни.
Но сейчас, спокойно прогуливаясь по оживленному переулку, полному взрослых магов со своими неугомонными детишками, слишком маленькими, чтобы оправляться в школу, застроенному магическими магазинами и лавками, с разнообразными кофейнями и барами, откуда разносился соблазнительный аромат свежей выпечки или жареного мяса, Драко почти успокоился. Почти забыл о газете, почти поверил, что сны - это только сны и, возможно, никакой войны не будет вовсе. Все это - его расшатавшиеся нервы. Все намного спокойнее, чем он себе напридумывал. И вообще, возможно, никакой войны вовсе никогда даже и не было - так, приснился одному стареющему магу один неприятный сон.
Вот только... сколько бы Лорд Малфой не проходил мимо лавки Олливандра, он до сих пор не научился проходить мимо, не ускоряя шаг и этот позорный побег раз за разом подтверждал, развеивая все глупые надежды - все было.
За спиной осталась уже большая часть переулка, Драко давно успокоился, на сколько это вообще сейчас было возможно, и эта спонтанная прогулка уже не казалась таким хорошим решением. Пожалуй, стоило уже дойти до "Котла", а оттуда, камином, вернутся в Менор. Посмотрел - и будет. Ни к чему все это.
Но когда Малфой, наконец, переступил порог паба, вскользь оглядываясь, его глаза сразу задержались на человеке, которого он не ждал здесь встретить. Хотя почему не ждал, казалось бы? Вполне себе плебейское место для плебеев, это потомственным лордам и благородным главам древнего чистокровного рода здесь делать нечего, а всяким полукровкам второго сорта - только сюда и дорога. Пусть эти полукровки и герои всего Магического Мира. Пусть даже герои и в прошлом.
И раньше, чем Драко сам сообразил, зачем бы он стал бы заговаривать с героем, ноги уже сами понесли его к дальнему столику.
- Надо же, а я-то думал, что Британия может спать спокойно, - по привычке насмешливо тянет Лорд Малфой, останавливаясь около занятого Поттером столика и не без удовольствия глядя на бывшего гриффиндорца сверху вниз, - Но если в это неспокойное время у Главы Аврората находится время, чтобы прохлаждаться в кабаке, то всем нам стоит начинать молиться Мерлину.
Он усмехается, но усмешка эта и в половину не такая ядовитая, или насмешливая, или презрительная, какой когда-то была в школе. Сейчас это... просто усмешка. Почти улыбка в исполнение человека, который улыбаться, кажется, не умеет в принципе. Конечно же, Малфой был не рад видеть Поттера... Но почему-то сейчас перекинуться парой слов с когда-то героем было надо почти так же, как еще недавно было надо пройтись по Косому переулку. И, на самом деле, Малфой не так уже стремится ссорится, но привычка - вторая натура, а у Драко и первая-то натура не сахар.
И что бы как-то разрядить обстановку, которую изначально не стоило, да и не так уж собирался Малфой, накалять, он протянул герою руку для приветствия. Конечно же, это не рука дружбы, как когда-то, но именно так принято здороваться у взрослых мужчин, которыми они оба теперь являются.
- Здравствуй, Поттер. Не занято?

Репутация Хогвартса давно потонула, тут во всех башнях прячутся пожиратели смерти, бывшие... они не прячутся только в башне ЗОТИ, да и то я сомневаюсь,потому что  на нижних этажах нашей недлинной, но большой башни, наверняка прячутся они. Я пока сомневаюсь про башня прорицаний...высокая, но малая диаметром башня.Ты видела там пожирателей? Люци призадумалась, словно бы припоминая. Впрочем, что тут помнить. Директор была абсолютно права, в башнях и вообще в Хогвартсе пожиратели встречались сейчас на каждом шагу, и давно уже перестали скрываться, и даже о своих делах разговаривали так, будто бы находились не в постороннем месте, а в тайном убежище Лорда... короче, вели себя нагло; безбоязненно. А студентов, просто практиковавших в коридоре магию перед началом следующего занятия, они однажды едва не лишили их палочек. Ибо магию должны изучать (на практике) только сторонники тьмы и никто иной; к такому прочному выводу они давно пытались подтолкнуть руководство школы; впрочем, пока безрезультатно,  ..ишь удумали что. -Я не детка,я старая дура. Да прям. Даже возмутившись таким словам подруги, Люций продолжала лихорадочно размышлять насчёт сложившейся в школе и вокруг них ситуации. Странно и нагловато, но вполне предсказуемо и предприимчиво. Ну да ничего, пара Круцио в стену рядом с пожирателями успокоило их рвение более менее надолго. Много кто из немногих оставшихся преподавателей Хогвартса их тайно приструнял и не желал мириться с чужими порядками и постепенно навязываемыми всем традициями. Иначе в Хогвартс вместо гимна школы давно пели бы хвалебную песню Лорду, а при одном лишь упоминании его имени все смиренно бы вставали на колени и превозносили его непреодолимую мощь до небес. Примерно так вполне могло быть. А может, и ещё хуже. -Ослабить империо!?Я смогу... только снять его полностью.Я как бы не особо понимаю о чем идет речь,давай лучше заклинания забвения,но я немного боюсь что могу решить её рассудка,поэтому сотри ты,но только ты не знаешь что стереть, ты владеешь окклюменцией?Посмотри что она запомнила больше всего. -Хорошо, тогда сними его, пожалуйста. Я посмотрю, что у девушки в мыслях, и в зависимости от этого будет уже следующий какой-то шаг. Скорее всего и не один даже. Она была непосредственной участницей Тех событий, поэтому придётся потрудиться, хотя само заклинание Забвения всё равно не должно быть слишком мощным, ибо нам выгодней здравый рассудок студентки; не исключено, что её мозги ещё пригодятся нам в дальнейшем, тогда как умалишёнными магически руководить становится невозможным. Если только Империо, и то ещё большой вопрос. Безумный человек как-то по особенному реагирует на магию, применяемую против него, либо вообще никак не реагирует, а это значит, что всё выйдет из-под контроля и придётся действовать грязно-по-магловски, - ну, то есть, чисто физически наносить друг другу вред. Пока Амбридж неспешно снимала заклинание, Люци вернулось обратно, пройдя прямо до стола; подогрела снова успевший остыть чай и, добавив в него непревзойдённо ароматные листья волшебной малины и плоды ежевики, она отпила, даже прикрыв глаза от наслаждения, потом поставила чашку и вернулась к их пленнице, ожидавшей своей участи, но смиренно ли? Так... молниеносно пробежавшись по мыслям девушки, свободной уже от сковывающего её волю заклятия, Люци бегло просмотрела оные и убедилась, что тут практически всё надо стереть. Девочка наблюдала за ней, и не столь испуганно, сколь невинно и даже по-доброму как-то. Люци поймала на себе эти взгляды, улыбнулась и попыталась вновь сосредоточиться на деле, ибо сейчас именно это было самым ситуативно важным для находящихся в данном кабинете. Но девочка с ещё больше добротой и нежностью следила за Люци. Это невыносимо, Люций такого взгляда вовсе не заслуживала. Хватит, пожалуйста, прелестный мой ангел, - прошептала вдруг она, и, едва не утонув в невиданной нежности и женственности этой девочки, Люций вдруг наклонилась и поцеловала её. Убеждая себя, что так надо, просто чтобы переключить ситуацию в выбранном Люци направлении, чтобы девочка вообще ни о чём не думала, ибо это создавало значительную помеху в работе с её воспоминаниями, в том числе и в коррекции их. Директор этого не видела, ибо закрыла глаза на какое-то время, пытаясь собраться с силами после этой нервирующей ситуации в целом; логически ясное действие, Люци сама делала так же. И прогоняя, видимо, усталость, так не вовремя решившую заглянуть сегодня сразу к ним всем. Вот и прекрасно. Вдоволь насладившись этим действительно великолепным поцелуем, профессор не преминула пожурить себя за то, что так поступила. Воспользовалась беспомощностью девочки, но эти глаза буквально опьянили её, и она ни о чём не сожалела, если только на секунду, но секунда уже прошла. Потом вдруг краем глаза Люци заметила, что на щеке у девочки красуется глубокий порез... она коснулась его рукою, и девушка вдруг потеряла сознание (от боли... порез был гораздо глубже и серьёзнее, чем это могло показаться на первый взгляд). Сострадательно взирая на девочку, Люци вспомнила уроки колдомедицины, которую раньше преподавали только девочкам (понятно, почему), и осторожно залечила эту рану. Бережно касаясь рукою её щеки. Заклинание Забвения пока нельзя было применять, ибо оппонент был без сознания и отсортировать её мысли не представлялось возможным. Требовалось участие мозга в этом процессе. Ну что ж... придётся ожидать. О чём Люци и поведала Амбридж. Та так ещё и не открывала глаз, борясь с некоторой апатией и усталостью. Очень сказывались последствия пережитого. Люци прекраснейше понимала подругу и не мешала ей глобально приходить в себя.

После заявления о том, что якобы кто-то не имеет слуха, этот кто-то даже не обиделся. Но как ни крути человек существо такое сложное что, пытаясь преподнести себя с лучшей стороны, начинает вести себя, так что плохая сторона просто отдыхает. А Фред Уизли, не смотря на всю свою добродушность, а иногда и откровенную легкомысленность имел на двух плечах по дьяволу, ангелу просто сесть уже было не куда. Поэтому он хоть и закусывал губу в надежде, что это будет последняя глупость с его стороны, только тут же просыпалась почти детская обида, что его не приняли всерьёз. В результате этого Фреду захотелось лишь больней ударить Арию. Скорей всего он просто хотел вывести её на эмоции хотя бы негативные. Он хотел увидеть эмоции на её лице, а не общаться со спокойной маской. Его раздражали эти человеческие маски, хоть и сам бывала, нацепив маску, шел по коридорам. Сейчас же он готов был порвать любого за эту маску, и целью оказалась девушка.
-Ну ты в курсе, что Перси поёт лишь по утрам и то в душе? А тогда когда он гостил у нас, ты уехала к подруге с ночёвкой, так что не говори о его ужасном пении. Это действительно у-жас-но, - отчеканил Фред, показал сестре язык и высокомерно отвернулся. Хотелось еще, как в детстве обвинительно ткнуть пальцем и капризно сказать "мама, она снова за старое". А потом есть любимое пирожное, и смотреть, как отчитывают маленькую сестрёнку. И кто сказал, что старшие всегда ведут себя благоразумно?
-В твоей прошлой жизни? Ты что призрак чтобы говорить про прошлую жизнь? - усмехнулся медиларец, откровенно окинув взглядом девушку с печалью на лице. Хотя можно ли принять спокойствие за печаль? - Совать гитару не значит, что тебя просят спеть.
Когда с языка сорвалась колкость насчет Снежной королевы, честно говоря, это было просто сравнение. Роксана посмотрел так, что у Фреда аж спина зачесалась от её взгляда. Парень приписал себе ещё плюсик, что пусть не Арию то хотя бы сестричку вывел на эмоции. Отличившись вредностью, он посмотрел на Арию, которая снова провела чудеса выдержки, но его заинтересовали её слова.
-С Каем? А что была такая Снежная королева? - удивился парень, подавшись чистому любопытству. Но сообразил, что быстро оттаять было бы как не правильно с его стороны. Почти безразлично добавил: -И что она с ним сделала?

Наконец Норе и Киру все-таки удалось отправить раненного парня в больничное крыло, точнее это удалось сделать лишь после того, как он отключился.. Но все же.
Локки нес на руках его бездыханную сестру, от осознания того, что возможно еще пару часов назад эта девочка весело улыбалась и болтала с однокурсниками, по спине Кира пробежали мурашки, он неожиданно для самого себя вгляделся в ее лицо, бледное, умиротворенное лицо.. Девушка была очень красивой, Локки стало невообразимо жаль ее, жаль, что ее жизнь оборвалась, по сути так и не начавшись. Ведь на вид ей было 16-17 лет, а как раз в этот период вся жизнь только начинается.
"Спасатели" шли по темным коридорам замка в тишине, лишь их шаги гулко отдавались от стен. Впереди маячили носилки с Конрадом. Наконец, они вошли в Больничное крыло. Здесь было гораздо светлее. нежели в коридорах, по которым они только что шагали.
Локки подошел к одной из постелей, застеленных белой простыней, и осторожно уложил на нее бездыханное тело девушки. Ее волосы разметались по подушке, а холодное тело было совершенно недвижимым. Уложив ее, Кир невольно попятился назад, не в состоянии оторвать взгляда от трупа, он пятился до тех пор, пока не врезался в холодную бетонную стену палаты. Только после этого его сознание вернулось к нему, и он вновь смог здраво мыслить.
Кир нашел взглядом Нору, которая укладывала на постель парня, он поспешил к ней, дабы помочь этой хрупкой девушке.
Однако именно  в этот момент нервы девушки не выдержали, она заплакала и обессиленно опустилась на одну из больничных коек. Локки тут же подскочил к ней, присев напротив на корточки, он взял ее ладони в свои и заглянул мисс Райн в глаза. На удивление Кир был спокоен, несмотря на то, что ему только что пришлось пережить весьма необычное происшествие, а посл еще нести на руках мертвую девушку, которая так была похожа на спящую красавицу..
Нора, пожалуйста, посмотри на меня.-он словно старался достучаться до голоса разума мисс Райн,-успокойся, слышишь меня? Я с тобой. Сейчас мы что-нибудь придумаем. Девушке, увы, уже не помочь. Но зато парень теперь в безопасности, ему помогут, он обязательно придет в себя.-Кир продолжал успокаивать свою новую знакомую. Скажу снова, но это было крайне не похоже на парня, который последнее время думал лишь только о себе.. Хотя, наверное, именно такие ситуации и меняют людей, в корне меняя их мировоззрение и взгляды на жизнь.
Сейчас нужно успокоиться, ведь по словам этого парня его девушка в опасности. И об этом знаем только мы, так кто ей поможет кроме нас? Ты должна успокоиться. Скажи мне, Нора, куда Амбридж могла забрать его девушку?-спросил Локки, надеясь, что у Норы есть некие предположения, ведь искать ее в слепую было бы бесполезным занятием.

Слезы кончились слишком уж быстро. Слишком быстро. Нора была не готова к тому, что бы начать размышляет трезво. Да и черные дорожки туши на щеках.
Она вздохнула, может даже чуть-чуть более театрально, чем оно того требовалось, но в этом не было ее вины. Театральность всех ее движений - как природный механизм защиты девушки. Вообще, ее коронным трюком всегда было падение в обморок - самое полезное движение. Во-первых, ты лежишь и не паришься. Когда ты в сознании надо думать, как сложить руки, как правильно повернуться голову и какое выражение лица должно подойти именно к данной ситуации. А во-вторых, ты можешь услышать очень много того, что не предназначалось для твоих ушей, но что может тебе помочь.
Сейчас театральный обморок был бы очень глупым и - главное - бессмысленным ходом.
Так вот, вздохнув и подняв голову, она увидела Кира, сидящего прямо перед Райн на кровати.
- Ты-то со мной. Но ты ведь ребенок. И Конрад ребенок. И та девочка, она тоже ребенок. А я тут одна взрослая. И я не имею ни малейшего понятия, кто такая Амбридж. Вообще не знаю, понимаешь? - голос снова дрогнул. - Я не представляю, куда нам надо идти.
Нора отвела глаза от лица Кира и стала смотреть на маленькую трещенку на подоконнике. В учительской такая же трещина. Точно такая же. Такая же.
- Знаешь, что мы сделаем? - она посмотрела на Кира при этом вытирая тыльной стороной рукава пиджака слезы с щек. Голос стал твердым, уверенным. Историка прошла. Эмоции ушли, теперь только холодный разум... Ну, и немного очень странной пустоты внутри. - мы сейчас дождемся лекаря... Или как его там называют. Не важно. В общем, мы дождемся того, кто будет следить за состоянием Кона, когда мы уйдем. Мы уйдем в сторону учительской. Мы найдем там учителей. Должны же быть в учительской учителя? Иначе она бы так не называлась, да ведь? В общем, мы там найдем кого-нибудь, кто знает - где Амбридж. И расскажем им всю историю... Ну, кроме Дежель. О ней мы не станем рассказывать. Пока. Потом мы отправимся на поимки Эмили. Спасем ее и все-все будет хорошо. Да ведь?